окраине города. Родион Кузьмич постучал в крашеную калитку, и за ней сразу же залаяла собака, а вслед за тем женский голос прикрикнул: «Ну-ка, тихо! На место!»… Собака умолкла; послышались легкие, быстро приближающиеся шаги; щелкнул запор, и в проеме предстала молодая ослепительная блондинка.
– Здравствуйте! Владислав Сахно проживает здесь?
– Да! А что-нибудь случилось? Я его жена, – обеспокоенно проговорила женщина.
– Почему вы думаете, что должно что-то случиться? – вопросом ответил старшина.
– Да нет, извините… Видите ли, милицейская форма, – женщина, похоже, смутилась поспешности своего вопроса. – Вы проходите!
– Вас как звать? – просто спросил Иваненко.
– Ирина!
– Очень хорошо. Значит, Ирина, дело у меня вот такое, – заговорил старшина, проходя за ней в дом. – Твой Владислав шестого числа уехал в командировку, так?
– Так, – ослепительная блондинка присела за стол. – Садитесь напротив, – она указала Иваненко на стул и, казалось, приготовилась что-то долго и внимательно слушать.
– Он вам говорил, когда он должен возвратиться домой?
– Он сказал, что уезжает на неделю. Вообще, он часто ездит в командировки, бывает и по полмесяца.
«Выходит, супруге наврал, на сколько в самом деле командировка». Вслух старшина уточнил:
– Значит, вы не знали, что командировка в этот раз была у него всего на три дня, и он уже должен был бы возвратиться домой?
– Нет, не знала! Вот скотина! – выпалила она. – Вы мне скажите, что на самом деле произошло? Как-никак, пока я ему жена и должна знать! – женщина с тревогой посмотрела на милиционера.
– Могу. Он не возвратился в положенное время на работу. И вообще, исчез где-то вместе с машиной.
– Только и всего, – женщина, неопределенно усмехнувшись, встала из-за стола. – Мне лично все понятно. Опять спутался с какой-нибудь бэ, гадина!
– Извините, Ирина, и такое было? Он часто гуляет?
– А то не было! Только за руку его не ловила… Я у него вторая жена. Первая живет где-то под Лидиинском, в деревне. От него у нее сын. Алименты ей платит, – все это одним духом выпалила Ирина.
– Ну алименты он платит не ей, а сыну своему, – возразил Иваненко.
– А я думаю, что ей! – с чисто женским упрямством, особенным в таких случаях, отрубила она. – Могу точнее – ее любовникам! Которые пьют на эти деньги за его здоровье и посмеиваются. А он, дурак, тешит себя, что сыну. Если бы я ничего не знала о ней, так бы не говорила! И давайте, лучше не будем об этом, – она замолчала.
«Вот женщины! – усмехнулся в душе Родион Кузьмич. – Сама же завела разговор в излишних подробностях, и «давайте, лучше не будем!»
Иваненко еще раз беглым взглядом окинул комнату, в которой находился. Цветной телевизор – точно, как у него, кассетный магнитофон валяется в кресле, сервант с посудой, приличный диван. Поняв, что больше ничего ценного для
