Сам полез, а меня обвиняет.
– Ненавижу тебя, – выдавила и бросилась прочь. С этого дня я ненавидела Рождество и свой день рождения. Мерзавец Эрик Лаваль и их у меня отнял.
Я отогнала наваждение. Нет, этих демонов я победила. Та ночь больше не отзывалась стыдом и тупой болью в груди. И встречи с Эриком больше не страшили. Да, поначалу я избегала его с утроенным рвением, да и он стал приезжать домой еще реже. Но сейчас я готова встретиться с призраками прошлого лицом к лицу.
Я спрыгнула с кровати, подошла к большому зеркалу, разглядывая свое отражение. Нет больше наивной дурочки с острыми коленками и глупым желанием стать ближе к нему, Эрику. Меня теперь нелегко соблазнить, запугать и даже обидеть. Взгляд упал на голые ноги: черт, а коленки до сих пор острые, но желания сблизиться со сводным братом точно нет!
Я взяла диктофон и сделала запись:
– Впереди полный капец!
Глава 2
Кайла
Впервые я так остро страдала от того, что отчима не было дома. Дэвид задержался в офисе с клиентом – я хотела бы задержаться вместе с ним и не участвовать в цирке, который устроила мама. Эрика Лаваля встречали практически как мистера Дарси. Нет, не того, что в «Бриджит Джонс», а того индюка надутого из остиновского романа. Мы трое выстроились на изумрудном газоне и ждали, когда Его Величество приедет. Единственная отдушина: мама не заставила нас одеться в парадную униформу с чепчиком и белым фартуком, ну и книксен делать не нужно, вроде. Дурдом, право слово! Она замужем за Дэвидом уже восемь лет, а до сих пор чувствует себя виноватой перед его сыном, отсюда и желание угодить и выслужиться. Только она ни в чем не виновата. Как ей вдолбить это в голову! И я больше чем уверена, что самому Эрику вся эта показуха не нужна. Мы, Хьюз, бывшие и настоящие, вращались с ним на разных орбитах и никогда не сойдемся, хоть в лепешку расшибись.
– Мам, можно я пойду? – раздраженно спросила, пнув мяч Риччи.
– Нет.
– А если мне срочно?
– Приспичило, что ли? – зубоскалил младший Лаваль. Это, похоже, у них семейное. С кровью и фамилией передается. Придурошней восьмилетних пацанов могут быть только двадцатичетырехлетние мерзавцы.
– Заткнись, Бука.
– Не называ…
– Заткнись, я сказала!
– Кайла, Ричард, успокойтесь! – оборвала мама и тише добавила: – Если нужно по-маленькому – беги.
Я закатила глаза. Моей матери сорок с небольшим, а она до сих пор сюсюкает со всеми. Десять лет медсестрой проработала, ласка выработалась на уровне рефлексов: ну а что, когда трубку для гастроскопии засовываешь, по-другому никак. Это сейчас она светская домохозяйка, не отчаянная, но с комплексом перфекциониста. И я даже не знаю, что хуже.
На подъездной дорожке остановился черный «Порше» – понты у Лавалей семейная черта. Отчим у меня нормальный мужик, но тоже любит достоинствами щегольнуть: у кого ровней газон, у кого круче тачка, моя струя летит дальше твоей – ход
