кроха. Я видел жену с крохой, она приезжала к магазину на ярко-красном шарабанчинке-девочке. Сосед не выдержал, за бесценок продал квартиру и запил горькую.
Увидев меня, нерусский щелкает пальцами, и продавщица ларька несет мне шаурму со стаканчиком настоящего зернового, так написано на бумажном стаканчике, кофе.
Я неторопливо жую, хорошо, что шаурма из курицы мелко порезана, у меня почти не осталось зубов, и пью кофе. Я никогда не был любителем кофе, но сейчас пристрастился. Кофе бодрит, разгоняет чахлую кровь по жилам, и день становится ярче, и на миг забываю, что я – безногий инвалид и бомж.
В ларьке продается несколько видов кофе, которые благодаря этому нерусскому я перепробовал. Сам ларек пользуется популярностью у студентов, в обед они выстраиваются очередью за дешевым перекусом, а мне, когда студенты разбегутся, продавщица выносит остатки студенческой трапезы. Я непривередлив, морду не ворочу и не кривлюсь, что не буду жрать объедки, а доедаю за студентами и удивляюсь, как они легко разбрасываются пищей. По студентам видно, что они дети из сытых семей, не познавшие еще голода. Мое постоянное сидение в кресле наискосок от входа в магазин студентами воспринимается как неизбежная деталь пейзажа, как ржавые и пыльные от засухи каштаны, как чахлая трава на газонах. Рядом сидит в инвалидном кресле калека. Сидит и просто смотрит на проходящих мимо него людей. Каждый день, в любую погоду.
Мне нравится смотреть на людей. Так легче. Иногда встречаются знакомые. Так, время от времени вприпрыжку пробегает мимо мой одноклассник, ныне адвокат, Саня-худой. Он всегда несет в руке портфель из светло-коричневой кожи. Наверное, дорогой. Фамилию Сани я не помню, а кличка «худой» соответствует ему и поныне, за прожитые годы он почему-то не поправился. Наверное, жена не откормила, а может, у него жены нет или она не любит готовить. Не знаю. Саня не соответствует стандартному облику адвоката, богатого и сытого буратино на дорогой тачке с тугой пачкой денег в портмоне. В своей бурной жизни я повидал разных людишек, в том числе и адвокатов. Особенно хороши в роли адвокатов евреи. Они ступали как цари иудейские, величаво и неспешно, в окружении галдящих просителей, униженно кланяющихся и протягивающих дрожащими руками деньги. Цари иудейские, сиречь адвокаты, брезгливо оттопыривая нижнюю губу, снисходили до денежных просителей, а те, вытерев пот со лба, радовались как дети. Как же, великий адвокат снизошел до них и согласился – какое счастье нежданно привалило – вести их дело! Теперь дело в шляпе, а выигрыш по делу – в кармане.
В Сане нет евреистости, он бежит вприпрыжку по улице. По поводу его дорогого кожаного портфеля я нафантазировал. Наверное, для того, чтобы его облик хоть как-то соответствовал моему пониманию, что он адвокат. У него в руках простая сумка для ноутбука. Такую сумку любят носить студенты, а Сане удобно, когда таскает в них пачки денег облапошенных клиентов. Никто не поверит, что в такой сумке не переводятся пачки денег.
Саня почему-то
