с себя штаны. Сильный ожог в форме летучей мыши, как обычно, сильно зудя и дергая, уже начал заживать. Но странно было то, что на том месте, где рана заживала, возникал не шрам, а нечто похожее на родимое пятно, бархатистое на ощупь и четко очерченное по контуру. Так я и стояла со спущенными штанами, пока не услышала за спиной знакомый голос.
– Тебе было велено ждать своего сопровождающего, а не заниматься своим туалетом.– Герцог-командор заметил ожог и резко изменился в лице. Опустившись на одно колено, он прикоснулся к краю ожога и сразу же отдернул руку, как будто дотронулся чего-то запретного.
– Похоже, техника тебя не любит.– Его голос был слегка осипшим, но он как всегда быстро взял себя в руки и, ехидно улыбнувшись, добавил: – Я еще никогда не видел, чтобы кто-то получил ожог при переходе. Нужно обработать рану, а то еще долго будет болеть.
– Не надо, она уже почти зажила. – Быстро натянув брюки, я обратила внимание на то, что командор тоже одет в кожаные доспехи, только мои были потрепаны временем, а его были новенькими и явно из очень дорогой кожи. И поблизости стояли два великолепных гнедых жеребца, к седлам которых были приторочены чересседельные сумки со всем необходимым в дороге.
– Сэр, что вы здесь делаете? – вырвалось у меня, а командор, смеясь, направился к жеребцам.
– Я – твой сопровождающий. Никто лучше меня не знает этот мир и причуд Мазараны!
Герцог явно наслаждался моим недоумением, и хотя я подозревала, что наши пути могут пересечься в Стело, всё же для меня было полной неожиданностью увидеть его в роли проводника.
– Ты уверена, что рана тебя не беспокоит?
– Я же сказала: все в порядке. Давайте отправляться в путь. – Меня злило очередное неожиданное появление герцога, это задание и так выходило за грань моего понимания и вызывало неприятное жжение в той части мозга, где обитали мои предвидения, так еще появился этот Ганн Ко Адейро, чтобы окончательно меня запутать.
К тому же я солгала и через мгновение пожалела об этом. Ожог появился из-за энергетической переполненности и нуждался в обработке. Но моя упрямая гордость не позволяла мне признать, что и я нуждаюсь в человеческой помощи. Напустив на себя невозмутимый вид, я вскочила в седло и вопросительно посмотрела на командора. Он указал на тропу за моей спиной и, пришпорив коня, помчался, не дожидаясь меня. Какое-то время мы ехали молча, через лес, который мне показался пушистым и ароматным, птиц было не много, но пели они восхитительно, и их пение очаровывало и успокаивало.
Ганн что-то обдумывал; мне даже не нужно было пускать в ход свои способности – и так все было ясно. Он спорил с самим собой, и это было связано с моим ожогом. Время от времени он посматривал на меня и как будто не мог поверить собственным глазам. Когда же он бросил на меня уже пятый, подобный взгляд я поняла, что он готов взорваться, если я не подыграю ему в этой его роли, написанной специально для меня.
– Что-то не так,
