любит тебя Вселенная, дуреха, – с жалостью произнес Сергей, глядя на меня так, будто я маленькая глупая девочка. – Нет в Санкт-Петербурге такого адреса.
– Как это нет? Я проверяла!
– Четыре дня тому назад снесли.
Я ушам своим не поверила. Так и застыла на месте с кружкой крепкого чая в руках.
Думала, что Сергей шутит, но мужчина выглядел очень серьезным. Ему было немного жаль меня, но во взгляде я читала обсуждение моего нелогичного поведения.
– Барак там старый стоял, из него в прошлом году жильцов выселили. А тут и снесли. Уже и завал разобрали и щебнем все засыпали. Парковку платную сделают.
Только представив, что по любви всей моей жизни проехались катком и собирались сделать там платную стоянку для автомобилей, я чуть сама не бросилась под колеса этого самого катка. Фигурально выражаясь, конечно.
Это как же так? Неделю назад дом был, а сейчас нет. И где мне искать моего суженого? На парковке?
Честное слово, я чуть не плакала. Казалось, что Вселенная посмеялась надо мной очень зло и неприятно.
Что делать дальше я не представляла. Без пятнадцатого дома по улице Абрикосовой мне в этом городе делать нечего…
– Полковник Сидоров! – раздался приглушенный голос откуда-то со стола.
Я даже вздрогнула, но быстро сообразила, что говорили из рации.
– Полковник слушает.
– На левый вход Аничкина моста. Массовые беспорядки.
– Буду через полчаса, – поставленным голосом ответил мужчина. – Собирайся, Людмила. Домой тебя повезу.
– В Москву? – удивилась я.
– В Санкт-Петербург. Квартира у меня там рядом. Завезу. Встретишь Новый год с племянником моим, все лучше, чем по городу разъезжать с алкашами.
– Да мне неловко как-то, – промямлила я, накидывая пальто.
– Да брось. Он у меня тихий, даже не заметите друг друга.
Уже представляя, как проведу ночь с незнакомым парнем в одной квартире, я почему-то нервно дернулась.
Полковника я, конечно, тоже знала не дольше, чем один час, но он казался мне добрым, понимающим. Да, в участке было грязно и холодно, но меня это не отталкивало, я как-то уже привыкла.
А квартира рядового российского полицейского почему-то виделась мне старой хрущевкой, если не многосемейкой. С ободранными обоями, старой мебелью и чинно вышагивающими по коридорам тараканами.
И племянник наверняка какой-нибудь прыщавый подросток или сорокалетний мужлан, протирающий штаны на шее у родственников.
– Вы же говорили, что семьи у Вас нет, – уточнила я уже в машине.
– Семьи нет. Один племянник есть. Но он уже взрослый, я его своим присутствием в праздник смущать не хочу.
– А меня, значит, ему подбросить решили!
– Ты – вынужденное обстоятельство, – пожимая плечами, сказал мужчина. – Хоть проконтролируешь, чтобы он поел. А-то я знаю, перехватит бутербродов и спать ляжет.
– Хорошо, –
