style="font-size:15px;"> Ну, думаю, пиздец, не сдал…
Оказывается – если сбил не более 10 деревьев, тех, что возле трассы – то сдал.
Сержант-то, сука, сидел на командирском месте «по-походному» и скрупулезно подсчитывал лиственные и хвойные стволы, сбитые нерадивым курсантом.
– Товарищ рядовой!
– Вы сбили только 10 деревьев на максимальной скорости – поэтому Вы сдали экзамен.
Ротный торжественно вручает мне синий значок с золотой цифрой «три» и ксиву механика-водителя.
Сержант берёт меня на отвод:
– С тебя бутылка портвейна – ты сбил 11 деревьев, а ротного я тупо обманул.
И подмигивает мне совершенно наглым образом.
Вечером сбегал в самоход и купил сержанту бутылочку портвешка.
Смотрю – он альбом дембельский клеит.
А на обложке ромб красно-белый вытиснен, как из железа.
Ни хуя себе, ведь он из Киева – и фамилия соответствующая: Колодяжный.
– Вы за «Спартак» болеете, товарищ сержант?
– Ты чё, охуел – давай пузырь!
– Просто альбом достал по случаю, на халяву, ага…
– А эмблему не сковырнёшь, иначе обложка подпортится.
И любовно гладит альбом и бутылку.
Губа один
Довелось мне, когда попал в действующую часть, чалиться на Рижской гарнизонной гауптвахте.
Самое страшное было, когда в караул заступали моряки.
Двухметроворостые жлобы «годки» и «подгодки» устраивали нам игру.
Называлась она «море».
В огромный коридор между камерами выливалось неимоверное количество воды, прямо на пол.
С одной стороны коридора прямо на бетон клали 11 человек и с другой тоже.
В центре бросали мяч.
До него надо было ползти на брюхе прямо в воде. Мяч передавался игрокам своей команды, как угодно, но тоже на брюхе.
Кто первый доползал, тот и хватал мяч.
Играть можно было любой частью тела, но всё только ползком.
Победитель должен был попасть мячом в противоположную стену.
Морячки же вместо мяча пинали нас ногами, подгоняли сильными ударами прямо в голову и по почкам.
А ещё любой, попытавшийся приподняться, получал от морячка с носка удар по лицу, прямо в нос.
После таких игр можно было угодить на кладбище.
Один молодой узбек «зажмурился» прямо в медсанбате.
Вот такой был футбол.
С тех пор я не люблю моряков…
Губа два
Но не всегда печально на «губе». Уже перед самым дембелем ротный дал мне 10 суток за самоход.
И отправился я в Черняховск. Там всем заправлял писарь, старшина по званию и как раз с моего призыва.
Он был приписан к дисбату в Перми, но по армейскому бардаку был формальным и не формальным начальником гарнизонной гауптвахты.
Начальники
