не питал к Юленьке нежных чувств, и она платила ему тем же…
Но не всё было так плохо! Никогда не бывает плохо всё. Разве это не счастье – жить в таком климате, в красивой вилле на берегу озера, ходить в горные экскурсии, кататься с сестрой на лодке? Юленька искала и находила маленькие радости, но бездушное отношение матери, её подчёркнутая любовь к Нелли отравляли их. Падчерица и родная дочь – как в сказке! Если Нелли с Юленькой собирались гулять и моя мама пыталась принарядиться, надеть на шею бархатку с медальоном по тогдашней моде или покрасивее причесать свои белокурые волосы, Юлия Петровна раздражалась и вскрикивала:
– Сейчас же сними бархатку! Сейчас же перечешись! Не с твоим лицом причёсываться по моде. Вот ещё вздумала! Не забывай, что ты некрасива. Что можно Нелли, тебе нельзя.
Дела с пансионом шли хуже и хуже, Юлия Петровна нервничала, срывала раздражение на дочери. День ото дня придирки и брань усиливались. Александр Александрович занимался своими делами и ничего не замечал. Лишь раз, когда после очередной обиды расстроенная и заплаканная Юленька в затрапезном платье, с ведром в руке столкнулась на лестнице с отцом, он что-то заподозрил.
– Nun was? Was, Julinka? – спросил он встревоженно. – Разве тебе плохо живётся?
Вдруг он притянул её к себе и крепко обнял. С этого времени началась Юленькина дружба с отцом. Мама всякий раз оживляется, получив письмо со швейцарской маркой, с адресом, написанным слегка дрожащим, но всё ещё красивым почерком. Она бережно вскрывает конверт, её нахмуренное лицо яснеет, а потом она любовно укладывает прочитанное письмо в палисандровую шкатулку с перламутровой выкладкой. Там хранятся её письма, фотографии родных, там, на самом дне (случайно получилось, что я это знаю), припрятано фото Андрея фон Модраха, героя её неудачного романа.
Изменить положение Юленьки в семье помог случай. Малоразговорчивый в семейном кругу Александр Александрович становился совсем другим, когда к нему приезжали старые университетские товарищи. Один из друзей занимал важный пост в Министерстве просвещения. Летом 1868 года он заехал в Кларан и остановился в Эрмитаже. Это был живой, наблюдательный человек, он быстро понял, какое положение занимает в семье Юленька. Раз он застал её в коридоре за выполнением какой-то чёрной работы.
– Охота вам этим заниматься! – сказал он. – Поезжайте на родину. Сейчас у нас везде открываются женские гимназии, я вам устрою место учительницы французского языка. Хотите, переговорю с Александром Александровичем?
Конечно, она хотела! Юленька ухватилась за эту возможность вырваться из родительского дома. Это было как раз то, о чём она мечтала, – самостоятельная трудовая жизнь, как у Джен Эйр. Александр Александрович согласился отпустить дочь.
Вскоре мама получила место учительницы французского языка и классной дамы в губернском городе Седлец. В Царстве Польском.
Хорошо представляю себе, с какой радостью и надеждами она ехала из опостылевшей Швейцарии в Россию,
