в гостиную, Шамира стояла у открытого окна. Ветер дул холодный и острый, словно нож, огонь в камине замерцал, когда Всеведущая матерь повернулась к Ане. Она что-то держала в руках. Снежный ястреб на подоконнике расправил крылья и улетел в ночь.
– Маленькая тигрица, – прошептала она и протянула свиток.
Ана развернула мягкий и влажный от снега пергамент. И замерла в изумлении.
Это оказалось ее изображение во время событий, которые были еще свежи в ее памяти.
Художник нарисовал ее в тот момент, когда она ступила на деревянные подмостки в Ново-Минске и захватила имперский патруль своей силой родства. Ее лицо искажала ярость, глаза покраснели, алый плащ развевался позади нее великолепной дугой. На заднем плане бушевал пожар.
«Восхождение Алой тигрицы», – торжественно ревел украшенный золотом заголовок. «Кронпринцесса жива. Восстание начинается».
Ана подняла глаза.
– Кто это сделал?
Глаза Шамиры заблестели.
– Люди, Ана, – сказала она. – Твои люди.
Ана закрыла глаза и прижала плакат к груди, позволяя себе утонуть в этом моменте.
Она сражалась за свой народ.
И теперь ее люди сплотились вокруг нее.
Сеин пытался убедить ее, что люди нуждались не в ней, но здесь, зажатое между ее пальцами, было доказательство того, что они поддерживали ее.
Она поедет в порт Голдвотер. Она поговорит с Юрием, покажет ему этот плакат, расскажет, как люди поддерживали ее. Как они будут следовать за ней. И она уверила бы его, что их цели одинаковы – что конечная цель Аны была связана с обещанием, которое она дала девочке, своей подруге. «Чтобы всем помочь».
– Я еду в порт Голдвотер, – сказала она и обхватила руку Шамиры. – От всего сердца, Шамира, спасибо тебе. Не думай, что я забыла всю ту помощь, которую ты мне оказала. Я обязана тебе жизнью и отплачу тебе жизнью. Когда вернусь, когда стану императрицей, обещаю тебе, что найду твоего сына.
Шамира сжала ее руки.
– Запомни мои слова. Прежде всего помни, кто ты есть. Кем ты должна быть для людей. – Ее взгляд стал твердым, как сталь. – Возьми валькрифа, дитя мое. Зверь полдня топчется у меня в конюшне, такая старая дама, как я, едва ли может его развлечь. В том месте, куда ты направляешься, он понадобится тебе больше.
Ана застегнула плащ и закинула рюкзак за плечи. В нем было все, что у нее осталось в этом мире: два медника, несколько огнешаров, карта, мешочек с монетами и компас. Это и серебряный божекруг, который она носила на шее, чтобы помнить обещание старого друга. Юрий обещал, что они еще встретятся.
– Замети следы, ведущие к дому, – сказала она Шамире. – Как только я вернусь в город, попадусь на глаза Белым плащам, чтобы им не пришло в голову искать меня здесь. Если они будут охотиться за мной там, ты будешь в безопасности.
Шамира махнула рукой.
– Ты меня недооцениваешь. Я могу о себе позаботиться.
Невольно
