и из совершенно непонятной ткани – эдакая помесь брезента с холстом, – я не видела уже со времен почившего в бозе Союза ССР.
Да и сам мужичонка, откровенно говоря, не удался. Какой-то низенький, бесформенный, с простеньким личиком неотесанного деревенского Ваньки, которого неизвестно каким ветром занесло в город. Подслеповатые водянисто-голубенькие глазки, большой и чуть скошенный набок нос, которым он испуганно крутил по аналогии с тем, как это делает, скажем, домашняя белая крыса, обнюхивая интересующую ее вещь.
Ну, замухрышка чистой воды, как сказала бы тетушка, увидев его.
Единственным светлым пятном во всем его сереньком и непрезентабельном обличье была огромная сверкающая лысина, которую он, отдуваясь, то и дело обтирал платком. Хотя нельзя сказать, что на лестничной клетке было жарко.
Впрочем, как гласит пословица, встречают по одежке, а провожают по уму.
Последнего, кстати, он тоже не проявил, по крайней мере, если судить по первым фразам.
– Уфф, жарко… – сообщил он мне. – А-а… простите, Евгения Охотникова здесь живет?.. Или… – Он посмотрел на меня с явным сомнением.
– Я Евгения Охотникова, – произнесла я тоном, которым мой тезка Моргунов выдает свою сакраментальную фразу: «Не шуми! Я инвалид!»
– А-а-а. Я почему-то так и подумал. Ну… может, вы впустите меня, а то как-то в дверях… это самое, толочься… А?..
– Проходите, – без особого энтузиазма сказала я.
Тот потоптался на месте, потом как-то сразу ввалился в прихожую, пребольно отдавив мне по пути обе (!) ноги, и начал снимать свою, с позволения сказать, обувь, которую более приличествовало надевать, скажем, на чистку свинарника.
– Мне вас рекомендовал Александр Николаевич Астахов, – радостно сообщил он мне, – говорил, что вы в своем роде уникальный специалист.
Здра-а-асте, обрадовал! Ведь именно Астахов – молодой банкир – был моим клиентом в предыдущем, том самом отвратительном деле, о котором я уже упоминала ранее.
Если бы это мне сказал представительный «новый русский» или хотя бы просто прилично выглядящий человек. Но когда нечто, напоминающее внешне и повадками бомжа, сидящего у дверей нового демидовского магазина, говорит, что ему меня рекомендовал Астахов… ну, знаете!.. остается только радоваться, что не Березовский.
– Александр Николаевич вас очень хвалил, – продолжал вещать мой великолепный посетитель. – Хотя по вашему виду и не скажешь, что вы…
Господи, и он еще говорит о моем виде! Каков, а?
В этот момент в прихожую выглянула тетушка и, оглядев мужичонку, произнесла:
– Вы, верно, ошиблись, мы не вызывали сантехника.
– Это не сантехник, это ко мне, – ответила я, с трудом сдерживая улыбку и в душе аплодируя моей очаровательной родственнице.
– Да? – Тетушка с явным сомнением еще раз осмотрела визитера, отчего-то вздохнула и отправилась к себе в комнату.
– А Александр Николаевич вам, случаем, не говорил, что я сейчас
