с сомнением пробормотал Даниэль.
– Ты явно прогуливал лекции, – с усмешкой покачал головой Уильям, переключая своё внимание на нос. – Кажется, не сломан. Опять. Если ты не заметил, он так выглядит с позавчера.
– Не присматривался к твоему лицу вчера. Оно все было такое… помятое, что твой нос на его фоне выглядел вполне нормально.
Даниэль еще раз перевёл дыхание и громко кашлянул в кулак.
– Все это было бессмысленно, – он нервно вышагивал из стороны в сторону и отдёргивал полы пальто. – Ты ничего не узнал. Только нашёл нам… проблемы. А мне еще хочется пожить между прочим! – Куэрво резко остановился перед Уиллом, бросив на него гневный взгляд.
Уильям, тяжело выдохнув, прижался к стене и ударился о выступающий из кладки кирпич. Сердце только сейчас начало успокаиваться, а хаотично мечущиеся в голове мысли стали выстраиваться в ровные ряды полученной информации. Выхватить среди неё нужное было сложно, но он решил остановиться на самом очевидном.
– Успокойся, Даниэль, – Уилл широко зевнул. – Я узнал все, что мне было нужно.
– Что например?
Губы растянулись в хитрой улыбке. Уилл поплотнее натянул шляпу на глаза и сунул руки в карманы, подставляя лицо под слабый ночной свет луны.
– Натаниэль Кёниг существует, и одно его имя вызывает у ирландцев больший страх, чем выдохшийся виски. Осталось сделать самую малость.
Даниэль непонимающе уставился на него:
– Что?
– Найти его.
Глава IV. Кафе
Солнечные лучи зайчиками отражались от пёстрых витрин булочных и ресторанов. Пышущий жизнью город тонул в непрерывных воскресных разговорах людей, шуме сигналящих машин и раздающейся из кафе музыке. Хаотичность дорожного движения завораживала, а те несколько десятков светофоров, что всё-таки можно было встретить на улицах, казались чем-то чужеродным, чем-то лишним среди мчащихся по своим делам автомобилей и бросающих им вслед проклятья пешеходов.
Чикаго перемалывал людей, хрустел их хрупкими телами, чтобы затем выплюнуть поднимающимися сквозь зелёную траву гранитными табличками.
Пар молочными облачками вырывался сквозь полуоткрытые губы Уильяма Белла, тут же растворяясь. Облетевшие листья шуршали под ногами приближающейся зимой. Золотистое покрывало, укутавшее город, казалось красивой блестящей обёрткой, за которой скрывались насквозь прогнившие внутренности, а вспыхивающие на пути алые листья всякий раз напоминали о его ночных кошмарах и постоянных тревогах.
Покоящееся в кармане пальто письмо обжигало Уилла даже сквозь несколько слоёв одежды. Любопытство все же одолело его, заставив подняться в единственный на неделе выходной раньше полудня.
Небольшое кафе со сложно произносимым итальянским названием встретило Уилла запахами свежего кофе и выпечки, от которых желудок тут же свело тугим узлом. Он не ел нормально уже больше суток,
