смогу получить ясное представление о том, какими данными располагает милиция и на основании чего она строит свои выводы. Ну, этим, собственно, я и займусь завтра.
Дальше – обвиняемый. Поговорить с ним в любом случае будет полезно, даже если он и в самом деле не имеет никаких интересных предположений по поводу случившегося. По крайней мере, я смогу получить некоторое представление о его характере и узнать, действительно ли это такой ангел, как описывает его мама.
Следующим пунктом идет потерпевший. Если принять версию невиновности предполагаемого убийцы, то убийцу нужно искать скорее всего среди ближайшего окружения. А раз так, то состав этого окружения следует выяснить.
Да, еще не мешало бы поговорить со старым другом моего клиента, как там его – Игорь, кажется? Скорее всего он, как и мама, будет защищать Андрея, но кто знает – может быть, где-нибудь в разговоре всплывет что-нибудь интересненькое. Ну и с бывшей девушкой заодно нужно повидаться.
Ну что ж – на первое время план вполне удовлетворительный. А дальше уже будем действовать в зависимости от результатов. В общем-то, в смысле результатов здесь возможны только два варианта: либо дополнительное расследование безоговорочно подтверждает официальную версию обвинения, либо в ходе этого расследования у меня появляются сомнения (а еще лучше – факты), указывающие на то, что обстоятельства дела можно трактовать двояко – как против обвиняемого, так и в его пользу. А если так, то мне придется продолжить расследование и найти настоящего убийцу.
Среди веселой зелени скверика весь этот расклад так четко, логично и правильно выстроился у меня в голове, что от вчерашнего моего психоза не осталось и следа. Ну что же, окажется, что виновен, – значит, виновен. В худшем случае придется вернуть гонорар. Но что от этого может как-то пострадать моя репутация – это глупости.
– Девушка, не угостите сигареткой?
Перед скамейкой, где я так удобно расположилась, стоял гражданин, по внешнему виду которого можно было безошибочно определить, что он на этой скамейке живет. Мутные посоловевшие глаза в удивленном недоумении смотрели на окружающий мир, недельная щетина украшала сморщенные щеки и подбородок, спутанные грязно-серые волосы торчали во все стороны.
Гражданин между тем пытался демонстрировать галантность и, задавая свой вопрос, сделал нечто вроде легкого полупоклона.
– Бери, отец, пользуйся, – щедрой рукой высыпала я на ладонь почти половину пачки.
Гражданин растянул губы в улыбке и, забирая сигареты, сказал:
– Да какой же я тебе отец… я еще парень хоть куда. Огоньку не найдется?
Я дала ему прикурить, и он, решив, по-видимому, что после этого мы уже окончательно сделались с ним старыми друзьями, совершенно по-свойски уселся рядом со мной на скамейку.
– Хорошая погодка, – начал светскую беседу мой новый знакомый. – Меня Паша зовут.
Он вопросительно уставил на меня свои опухшие глазки, и мне пришлось тоже представиться:
– Таня.
