в родстве с нищим.
Все мы, когда здоровы, легко даем хорошие советы больным.
Луций Корнелий Сулла
(138–78 гг. до н. э.)
древнеримский государственный деятель и военачальник
Все друзья, которые выручили меня, и все враги, причинившие мне зло, согласятся, что я отплатил им с лихвой.
Нужно сначала стать гребцом, а потом управлять рулем.
Я прощаю немногих ради многих, живых за мертвых.
Марк Туллий Цицерон
(106–43 гг. до н. э.)
древнеримский консул, философ, оратор, писатель
Бюст Цицерона. Капитолийские музеи, Рим
Величайшая свобода порождает тиранию и несправедливейшее и тяжелейшее рабство.
Граждан следует оценивать по их весу, а не числу.
То, что не может произойти, никогда не происходит; то, что может, – не чудо. Следовательно, чуда вовсе не бывает.
Право же, какую можно высказать еще нелепость, которая бы уже не была высказана кем-нибудь из философов!
Только ученые люди да еще греки привыкли рассуждать без подготовки на заданную тему.
Самое трудное в дружбе – быть вровень с тем, кто ниже тебя.
Фортуна не только сама слепа, но и ослепляет каждого, кого заключит в объятья.
Самая большая несправедливость – желать платы за справедливость.
Добродетель деятельна.
Доказательствами только ослабляется очевидность.
О поразительное правосудие богов! Разве потерпело бы любое государство такого законодателя, который бы внес такой закон, чтобы за преступление, совершенное отцом или дедом, был осужден сын или внук?
Молодые умирают, как мощное пламя, на которое обрушились с силой воды, а старики – как догоревший костер, который тухнет и сам.
Государство больше, чем на чем бы то ни было, держится на кредите.
Ничто не может доставить читателю большего удовольствия, чем разнообразие обстоятельств и превратности судьбы.
Никогда не было ни поэта, ни оратора, который считал бы кого-нибудь лучше, чем он сам; это удел даже дурных.
Женоненавистничество возникает из страха.
О времена, о нравы!
Тело от излишних упражнений устает, ум же от упражнения укрепляется.
Не знать истории – всегда быть ребенком.
Внутреннего врага надо сломить судом, но если насилие препятствует правосудию или его уничтожает, то наглость надо побеждать доблестью, бешенство – храбростью, дерзость – благоразумием, шайки – войсками, силу – силой.
Где хорошо, там и отечество.
Молнии блистали бы слабее, не будь они напряжены ритмом.
Нельзя любить ни того, кого ты боишься, ни того, кто тебя боится.
Когда бряцает оружие, законы безмолвствуют.
Мы
