низенький столик чашку, в которой кофе еще оставался, но совсем немного, на самом дне. И Доку, тоже один глоток не допив, отставил свою чашку.
Церемониал соблюден. Теперь можно и говорить.
– Что думаешь об Адаше? – спросил лала без предисловий и без обиняков.
Адаш – не имя, а «носящий то же имя», то есть тезка. А имя «Мустафа» в Блистательной Порте одно из самых распространенных. Даже среди тех трех десятков учеников янычарской школы, которых Доку прямо сегодня с утра наставлял премудростям схватки «короткое против длинного», этим именем зовут пятерых. И, вообще-то, он мог бы начать сейчас рассказывать о любом из них, тем более что лала-Мустафа за этой тренировкой наблюдал и, следовательно, мог интересоваться, какими бойцами обещают стать эти подростки. Но – кофе выпит и разговор прям.
– Он хорош, – коротко ответил Узкоглазый Ага.
– Хорош… – Наставник шахзаде пожевал губами. – Не спорю, как воитель – да. Знаю, ты скажешь: «Кто многого стоит как воин, тому и в прочем высока цена». Но мы с тобой знаем очень многих отменных рубак, Доку-ага, и знаем, что далеко не всякому из них есть резон подниматься выше командира полусотни. Поэтому прошу тебя, друг мой, взвесь свой ответ еще раз.
– Он хорош с коротким, от малого кинжала начиная, и с длинным, до гвизармы и пехотного копья, – пояснил Доку. – С всадническим копьем, говорят, тоже, но тут я ему не учитель. Хорош с кривым и прямым, особенно когда о полноразмерном клинке речь идет, будь то сабля килич с сильным изгибом, пала с малым или прямой кончар. Даже с клинком обратного изгиба обращается умело, не считая, что с тем марает свою честь.
Лала-Мустафа неохотно кивнул. И старший, и младший из его подопечных как раз так считали: мол, ятаган – янычарская забота, серп для мясной жатвы, для резни то есть, а не для высокого боя, как благородная сабля. Это, разумеется, ошибка.
– И оружием дробящего удара тоже владеет правильно: буздыганом напролом, – Доку изобразил удар палицей, – а басалыком внахлест, хотя столь многие соблазняются пагубной легкостью вращения. – Рука Доку очертила в воздухе правильный, а затем, наоборот, «пагубный» взмах кистеня.
Узкоглазый Ага замолк. Его собеседник ждал.
– Очень разные тут качества требуются, – словно бы извиняясь, произнес Доку-ага, опустив взгляд. – Смелость во всей широте своей, пылкость и сдержанность в нужных дозах. Гибкость ума еще, как без нее. Способность мгновенно принимать решения, а такому не учатся, она от рождения быть должна…
Взглянул на собеседника в упор. И бесстрастным голосом подвел итог:
– Так что во всем Адашу высока цена. Да.
Наставник шахзаде вновь кивнул, вынужденно признавая правоту этого суждения. И, иначе и быть не могло, – подумал о своих воспитанниках.
Баязету самый легкий из киличей уже по руке – и машет он сабелькой лихо, хотя рубака будет, пожалуй, скорее отважный, чем искусный.
