медленно катящимся фургоном, провожая полюбившегося им балагура.
– Эх, красотки! – вздохнул Франсуа. – Если бы не мой беспокойный характер, я бы остался в вашем благословенном краю. Попивал бы чудесные бордоские вина и любил бы вас на сеновале.
– Надорвался бы, дружок! – расхохотались девушки. – Обещался, обещался все свое умение показать, да так и не собрался! Знать, на ярмарке толстые тетки были слаще, чем мы? Хвастун ты, Франсуа!
– Но, но! Сударыни, только нерасположение к моей персоне всесильных звезд помешало мне проявить всю свою прыть! – отбивался фокусник. – Да и вы, прямо сказать, своим адским трудолюбием не располагали к любовным утехам: хорошо любить девицу, бездельничавшую весь день, тогда она способна достойно ответить на мой безудержный пыл!
– Да ладно, не заливай! Возьми-ка лучше свеженького! – девушки совали Франсуа припасы на дорожку. – Все-таки ваше ремесло хоть и веселое, но уж больно ненадежное и опасное. Мало ли лихих людей на дорогах?
Сложив подарки из девичьих корзинок в объемистый холщовый мешок, Франсуа пристроил среди россыпей пожитков сонную Нинетту и спрыгнул с фургона.
– Ну все, – объявил он. – Будем целоваться, а то вам обратно пора. Боже мой, ну почему я не петух и у меня нет такой красивой стайки разноцветных курочек?!
Девушки с визгом и хохотом колотили его по спине корзинками, вырываясь из цепких объятий. Не обойдя никого вниманием, Франсуа попрощался с каждой и напоследок дополнительно чмокнул Жаккетту в нос:
– Прощай, моя маленькая аквитаночка! Если мои зоркие глаза опять увидят твою сдобную фигурку, то обязательно расскажу тебе секрет оживления Нинетты!
Чуть позже начали отъезжать гости благородных кровей.
Первым покинувшим почти родной для себя кров был экс-паж Робер.
За годы пребывания под теплым крылышком семейства де Монпезá он обзавелся солидными пожитками, и теперь слуги укрепляли на задке и крыше экипажа многочисленные сундуки и дорожные мешки.
Сама графиня, неприступная в холодном величии, с материнской заботой в голосе напутствовала отставного любовника:
– Дорогой Робер! Увы, но годы твоей юности позади, и тебя теперь ждет путь взрослого мужчины. Я, как о родном ребенке, заботилась о тебе, но дети улетают из родительских гнезд. Разумно распоряжайся отцовской землей, так как ее мало, и будь дворянином в любой ситуации. Удачи тебе…
Робер с кислой миной слушал напутствия графини и думал, что этот мир мерзок, несправедлив и жесток. А он-то отдал этой старой козе свои лучшие годы!
Гости и слуги из всех щелей смотрели на такое диво, и многие непосвященные искренне недоумевали, почему это красавчика, цепко державшегося за графинин подол, выпинывают в большой мир.
А дело было так.
Во время бала мадам Изабелла, разъяренная новостями баронессы, не успокоилась и после принятия большой дозы подогретого вина с пряностями.
