застывшие от неожиданности и шокового испуга людей вокруг него.
Двери клуба распахнулись, словно в них ударили бревном, и выбежал Самсон Головин. Он был все с той же пневматической винтовкой, но на его широком красном лице вместо недавнего полнокровного удовлетворения жизнью прорезался откровенный ужас.
За ним бежало еще несколько человек, среди которых я успела увидеть ссутуленную фигуру и бледное лицо Алексея Павловича. Человека, который так незаметно испарился в процессе нашего последнего разговора с Геннадием Ивановичем.
Турунтаев поднялся и отряхнулся. Потом взглянул на меня, на останки догорающего лимузина, на трупы шофера и телохранителя, снова перевел взор мутнеющих светлых глаз на меня и, широко шагнув, ухватил меня за рукав и произнес совершенно осмысленно:
– Вы спасли мне жизнь, Евгения Максимовна.
Я вернулась домой поздно ночью. Тетушка Мила, которая, вопреки моим ожиданиям, не спала, вышла в прихожую в одной ночной рубашке и, увидев мое пепельно-бледное лицо с кровавыми разводами на лбу и щеке (оцарапала об асфальт), остолбенела и лишь через минуту выдавила из себя:
– Женя… что… кто это?
Я мазнула глазами по зеркалу в прихожей коротким критическим взглядом и быстро ответила:
– Это я.
– Что – я? – не поняла тетушка.
– Ну прямо как в анекдоте, где наркоман приходит домой, звонит в дверь, а его такая же обдолбанная матушка спрашивает: «Кто это?» Он отвечает: «Мама, это я». – «Не-е-ет… мама – это я!»
Тетушка всплеснула руками:
– Господи боже мой, ну когда же ты выйдешь замуж? Чем ты там, у Головина, занималась, что все лицо исцарапано?
И я почувствовала несказанное облегчение, когда четко, чеканя каждое слово, рубанула теплый и сонный воздух ночной квартиры фразой:
– Изучала предвыборную программу кандидата в губернаторы Геннадия Ивановича Турунтаева.
Глава 3
Ответственное партийное поручение
Я ожидала этого звонка. По тому, как развивались события, этот звонок не мог не прозвучать. И он прозвучал – прозвучал, когда я, позавтракав, сидела перед зеркалом и при помощи разных косметических средств устраняла последствия вчерашних злоключений.
Я сняла трубку и произнесла:
– Да, слушаю.
– Евгения Максимовна, это говорит Геннадий Иванович.
– Хотите прислать счет за испорченное мною пальто?
Турунтаев замялся:
– Как, простите?
– Дело в том, что вчера, когда вы так неловко и не без моей помощи упали на землю, вы сильно испачкали пальто. По-моему, даже порвали.
– Ах, вот оно что, – выдохнул тот. – Вы ироничная женщина, Евгения Максимовна. Это хорошо. Еще раз благодарю вас за вчерашнее. Я не знаю, как и… – Он вздохнул, два раза кашлянул и продолжал: – Так вот… я хотел бы с вами встретиться. Обсудить
