лежал скетчбук для Василисы.
В этот раз дорога до коттеджа ребят не заняла и часа. Она оставила свой мотоцикл, подошла к дому и несколько раз постучала. Никто не открывал. Спустя пару минут послышались чьи-то шаги, и дверь распахнулась.
– Привет, Ев. Проходи, – улыбнувшись, произнес Макс.
– Привет!
Ева зашла в дом. Было подозрительно тихо.
– А ребята дома?
– Нет, они еще не приехали. Я и сам сейчас ухожу, хочу пойти купить роллов. Ты их подожди, они уже скоро приедут.
– Ладно, – ответила Ева.
Максим накинул куртку.
– Все, я погнал!
Он вышел из дома, а Ева достала скетчбук и положила на стол. Она думала, что дома больше никого нет, поэтому медленно обходила гостиную, любуясь каждым предметом интерьера. Ее каждый раз удивлял этот огромный светлый дом. Подойдя к большому резному зеркалу, она начала поправлять свои длинные локоны.
Все это время с лестницы за Евой наблюдал Ваня. Он не ожидал ее здесь увидеть, но, когда заметил, не смог отвести взгляда.
– Здравствуйте, барышня, – произнес он, наконец заявив о своем присутствии.
Ева от неожиданности вздрогнула.
– Ой, я думала…
– Ты при виде меня даже дар речи теряешь? – Ваня нагло улыбнулся и подошел к бару.
– Ты можешь пройти мимо меня хоть раз молча?
– Ну нет, что ты. Взгляни еще раз в зеркало и внимательно посмотри на себя. На тебе же большими буквами написано «стебани меня».
Ева закатила глаза и отошла к большому витражному окну. Ваня взял стакан с виски и начал медленно приближаться к ней, пристально рассматривая ее фигуру.
– Я бы посоветовал тебе носить что-то более открытое. Хоть глаз радовать будешь.
– Я бы посоветовала тебе завалить хлебальник и больше его не открывать, – не поворачиваясь ответила Ева.
Ваня подошел к ней еще ближе и дотронулся до лопаток. Она резко повернулась и ударила по руке, в которой он держал бокал. От неожиданности Ваня выронил его.
– Ты точно больная… – произнес он, рассматривая осколки, разлетевшиеся по полу гостиной.
– Тебя никто не заставляет разговаривать с больной! – грубо ответила Ева, оттолкнув Ваню в сторону.
Он разозлился и толкнул ее к стене, прижав рукой.
– Зачем ты выделываешься? Не надо строить из себя недотрогу и ангелочка, если таковой не являешься!
Ева отвесила ему звонкую пощечину.
– Что ты возомнил о себе?! Кто ты такой, чтобы дотрагиваться до меня? Никчемное существо, думающее, что под тебя все должны прогибаться. Думаешь, что ты такой крутой? – Она громко рассмеялась. – Да посмотри на себя! Я больше чем уверена, что твоя жизнь такая же ничтожная, как и ты сам. Ты постоянно срываешься на других, пытаешься унизить. Ты сам унижен. Унижен этой жизнью. Держу пари, ты никому не нужен, поэтому срываешь свою злость на других. Каждый раз напиваешься вдребезги. Ты крутишь девушками, спишь то с одной, то с другой, разве
