его над учительским столом. Пара книг, прозрачные файлики с какими-то бумагами, шариковая ручка.
– И все-таки я утверждаю, что таких приборов гораздо больше. Посмотрите друг на друга.
Шестиклашки переглянулись.
– Дело в том, что каждый из нас – часы. Наш мозг, наша кровь, все наши внутренние органы отсчитывают биологическое время, образуют биологические ритмы, соответствующие ритму дня и ночи. И так обстоит дело со всем живым, – слова про все живое прозвучали так весомо, точно биолог мог приказывать жизни и она ему подчинялась. – Пойдем на улицу, посмотрим, что делается там.
Мальчишки, одеваясь на ходу, проворно потянулись за Посейдоном слушать, как тикает время в деревьях и кустах, птицах и белках.
…
В классе их ждала Герда Семеновна с расчерченной по графам доской.
– Дети, запишите тему урока: «Категория времени в рассказе Антона, – задиктовала она, – Павловича Чехова «Хамелеон»». Сначала составим таблицу, – видите? – как на доске. Шапка: «Время в художественном произведении». Записали? Теперь три графы. Первая – фабульное время. Что такое фабула?
Отвечать никто не рвался. Но Герда Семеновна легко обошлась без добровольцев. И продолжала сама:
– Фабула – это последовательность событий в произведении. Понятно? Итак, какое время занимает фабула в рассказе Антона Павловича Чехова «Хамелеон»? – Герда Семеновна пропечатала два шага вдоль доски. Раз-два. – Перечислите события, которые произошли в рассказе, и ответьте на мой вопрос.
Тут уже ответчики были нужны. Какие тут события: типа она его за палец тяпнула? – Перечислять никто не спешил, сама мысль о таком перечислении наводила тоску. Тоскливым казался и сам рассказ. Автора почему-то считали юмористом, но смешно у него не выходило. Какие-то дурацкие полицейские, какой-то ювелир, какая-то собака… Где тут смеяться? Смысл и соль краткого повествования терялись в лесу терминов. Расписанный по графам Чехов выглядел бледным и поношенным, как выгоревшая и отслужившая одежда в трехстворчатом шкафу. Хотелось вышвырнуть ее из всех трех створок, а из таблицы сделать комикс. Собственно, над этим и трудился Гуся, когда Герда Семеновна вызвала его отвечать. Он как раз дорисовывал ухо у выглянувшего из первой графы щенка. Гуся встал, медленно вышел к доске и сказал:
– Через базарную площадь идет полицейский надзиратель Очумелов в новой шинели и с узелком в руке. За ним шагает рыжий городовой с решетом, доверху наполненным конфискованным крыжовником.
Герда Семеновна посмотрела на него как на помешанного.
– Ты выучил рассказ наизусть? Я просила только перечислить события. Знаешь, есть такое заболевание, когда человек запоминает абсолютно все, а главного выделить не умеет. Это очень мучительное заболевание.
– Да, Герда Семеновна, я болен. Я мучительно болен, – и Гуся обреченно склонил голову.
– Ну, садись. Жаль, что ты не в состоянии справиться с простым заданием.
В результате событиями занялся
