указкой. – Тра-та-та. Времени мало. Садитесь.
Мишка приготовился было записывать, но вспомнил, что ручка в портфеле. Не отрывая преданного взгляда, он потянул вниз руку, нащупал портфель, стал расстёгивать замок. И вдруг почувствовал, что тишина сделалась какой-то другой. Он ещё поискал ручку, когда окончательно понял – всё-таки что-то не то. Зацепившись о совершенно потрясённый взгляд рядом сидящей девушки, посмотрел вниз и задохнулся от ужаса: вместо портфеля он расстегнул замочек длинного моднючего сапожка на её ноге. Обернулся – сзади, раскрыв рты, половина группы напряжённо наблюдала за его действиями. Мишка, так и оставшись без ручки, тихонько застегнул обратно чужой сапог и сделал вид, что ничего не произошло.
– А вы почему не записываете? – недовольно указав на него указкой, в этот момент спросил преподаватель. – Надеетесь всё запомнить?
– Да я… – растерялся Мишка. Судорожно опять полез вниз за ручкой, и тут сидящая позади часть группы, не выдержав, грохнула так, что химик от неожиданности вздрогнул.
– Эт-то что такое! – возмутился. – Что смешного? Что смешного, я спрашиваю! Так вы начинаете учёбу? Кто у вас староста! Кто староста, спрашиваю! Нет до сих пор? А кто куратор? Кто куратор?
– Зинаида Михайловна, – робко сказал девичий голос сзади.
– Придётся поговорить! – и повелительно постучал указкой по столу. – Продолжаем.
В перерыве к Мишке подошёл наглый Колька:
– А ты стебок! – одобрительно сказал и, видя, что Мишка не понял, объяснил: – Стебёшься хорошо, – повернулся к собравшимся вместе девушкам и строго добавил: – Сейчас будем разбиваться на пары.
– Зачем? – полюбопытствовала девушка в модных сапожках и кинула озорной взгляд на Мишку.
– Готовиться. У нас какой первый зачёт? По физике?
– Сложно, – вздохнул кто-то.
Колька чуть не поперхнулся от возмущения.
– Да это надо трёхслойной фанерой быть, чтобы физику не сдать! – выпалил. – И вообще, со мной бояться нечего, – добавил успокоительно.
Перед лекцией по анатомии все побежали в буфет за пирожками. Мишка, хотя и не проголодался, тоже решил там отметиться. Когда подошла очередь, важно сказал толстой очкастой тётке в фартуке:
– Двести грамм беленького и конфету.
– Что-что? – переспросила та. – Чего двести грамм?
– Сока, – недоумённо ответил Мишка. – Беленького.
Сзади покатился от хохота Клёпин.
Мишка смутился.
Перед физикой девушка, выглядящая постарше, строго сказала:
– Нам надо старосту группы выбрать. И вообще относиться серьёзнее. А то уже опозорились. Теперь Зинаиде Михайловне за нас будет стыдно.
– Не помню никакой Зинаиды Михайловны, – отметил Клёпин.
– Куратор. Она же представлялась. Клёпин, как не стыдно!
– Понятно. Любка, да ради бога, – Колька был очень великодушен, – я ведь не возражаю. Хочешь, сама и становись.
