никому не говори про этот блог, ладно? Они же подумают, что там обо мне. Замучаюсь каждому объяснять что да как.
Ксю торопливо покивала и приложила кулак к груди, мол, клянусь сердцем матери. Была у нас такая нелепая клятва миллион лет назад.
Самостоятельную я писала на автомате. Вздрагивала от каждого шепотка, сутулилась, кусала щёки изнутри. Плохая привычка, но что поделать. Как быстро Жаннин блог просочился в мой класс! Я ведь, когда сказала ей, что в школе узнают, просто пригрозила. Не всерьёз, давила на совесть. И на́ тебе. Накаркала.
На перемене Ксю подсела к Лунге и Римскому. До чего мучительно делать вид, что я их не замечаю! Кого они обсуждают, меня? Лунга не проблема, он безобидный, но у Римского не язык, а раскалённое шило. На вид о-о-очень хороший парень, картинка из книги про юных героев, но тем, кто покупается на его открытый взгляд и невозмутимую вежливость, можно только посочувствовать. Если Римскому есть что о тебе сказать – прячься, будет больно. Жанна таких называет интеллектуальными поганцами, Русик – кибальчишами, что бы это ни значило, а я просто хочу жить спокойно. Правда, Римский меня в упор не видит, но поди пойми, что у него в голове.
В общем, я реально тряслась в то утро.
Почему, ну почему Жанна не остановилась на благотворительности?! Она же сама твердила, что это знак, посланный свыше. Ответ на все вопросы. Путь. Ага, с большой буквы – Путь. Типа дольмен сработал в нужную сторону. Не случайно же на неё вышли волонтёры и попросили написать в блоге о мальчике с ДЦП именно в тот момент, когда она ждала от Вселенной подсказки.
Тогда Жанна обрадовалась и выставила объявление: срочный сбор средств на оплату лечения. Начала вникать и втянулась. Ей вдруг открылось, что интернетная благотворительность – это огромный мир. Что можно сидеть хоть в Москве, хоть в селе Зашкварное и помогать людям из разных городов и стран. Что она – Жанна – способна сама создавать группы помощи, назначать реквизиты для перевода денег, договариваться о лечении с врачами из разных клиник, в том числе иностранных. И в волонтёрское сообщество её приняли как родную. Каждый вечер мы с Русей слушали долгие пылкие монологи: Жанна отыскала смысл бытия. И хотя она напоминала восторженную девочку с новой игрушкой, я гордилась ею. И Руся тоже.
Месяца три Жанна ела и спала не отходя от ноутбука. Из монитора сыпались тонны человеческих несчастий, но она тянула себя за волосы подобно известному книжному барону и объявляла несчастьям войну.
А потом начала сдавать.
– Понимаете, некоторые люди – такие странные существа, – словно оправдывалась Жанна, пока я и Руся сражались с длинными скользкими спагетти. – Я вроде не должна об этом думать, потому что не моё дело в чужие карманы заглядывать, но всё-таки. Вот смотрите, с одной стороны, у людей беда и надо помочь. Но с другой, у них есть богатые родственники или у самих две квартиры. Могли бы одну продать, раз срочно деньги нужны, да? А люди не хотят, они просят сброситься других. И другие отдают им последние копейки с пенсий и пособий. Нечестно. Как считаете?
– Не все же так делают, – пробормотала я, разглядывая свежие пятна томатного соуса на футболке.
– Не
