Поярков отправил вперед небольшую группу в двадцать пять человек во главе с Илейкой Ермолиным, которые должны были разведать путь. Однако через три дня вернулись только два человека – служилый Панкрат Митрофанов и промышленник Лука Иванов. Они сообщили, что все остальные люди перебиты дючерами во время ночевки, и только им двоим удалось бежать.
Это известие не остановило Василия Даниловича. Смелости ему было не занимать, а к тому же он был человеком упрямым. Коль поставил перед собой цель пройти Амур до конца, от этой затеи он не откажется.
Поплыли дальше. Прошло несколько недель, прежде чем отряд добрался до устья реки. Здесь жил никому не известный и никому не подвластный народ – гиляки. Поярков обложил их ясаком[15] и объявил подданными русского царя.
Только в середине июня 1646 года, после трехлетнего отсутствия, возвратился Поярков с остатками команды в Якутск, где его уже давно считали погибшим. Затаив дыхание, слушали люди его рассказ о богатом амурском крае. Среди этих слушателей был и промышленный человек Ерофей (Ярко) Хабаров, недавно прибывший в Якутск по своим делам.
Говорили, что родиной Хабарова было далекое Поморье – строгая, работящая, терпеливая, умная, страдальческая и волевая Северная Русь с ее холодным морем, суровыми реками, заснеженными берегами и деревянными церквями, где жили сильные люди, славившиеся своей предприимчивостью и знавшие толк в ремеслах. Они были хорошими земледельцами и мореходами, занимались торговлей, зверобойным и пушным промыслом.
Таким был и Ерофей Хабаров, с детства впитавший в себя все премудрости жизни. До прибытия в Сибирь он жил с семьей в Сольвычегодске, где держал соляные варницы. В 1628 году ходил он в Мангазею, на реку Таз. Оттуда дальше на реку Пясину целовальником. Брат его Никифор нанял на Енисейском волоку шесть покручеников[16], с которыми браться добыли восемь сороков соболей. В 1630 году Хабаровы вместе с племянником Артемием Филипповичем Петриловским обосновались на реке Енисей, вблизи устья реки Тиса.
Здесь Хабаров занялся хлебопашеством и нажил достаточное состояние. Однако по всей Сибири гремела слава о реке Лене, о богатых пушных промыслах на ней, и Хабарова потянуло на новые места. А что? Он еще был достаточно молод, при нем силушка могучая, а уж интересу до всего нового ему было не занимать. Человек, говорил он, вообще такое существо, которое должно мечтать. Ибо только мечта делает человека человеком. Без нее – пресно, скучно, тоскливо.
Но мечтать тоже, оказывается, надо уметь. Ведь иные люди желание мечтать ощущают, но саму мечту «нащупать» не могут и становятся похожи на мужика, которого спросили, чего б он сделал, если бы вдруг стал царем. Мужик почесал бороду и ответил честно: «Сто рублей бы спер и убег».
Подал Хабаров челобитную и вскоре получил проезжую грамоту.
Все лето провел Хабаров в пути. Плыл по Ангаре, по притоку ее Илиму. Небольшой отряд Хабарова обосновался сначала в Усть-Кутском остроге, откуда
Ясак – натуральная подать, которой в России облагались нерусские народы Поволжья и Сибири.
Покрученик – рабочий на промыслах, бывший на хозяйском содержании.
