за сегодняшний день слёзы встали комом в горле, да так, что ответить была не в силах. Молча встала, с мольбой взглянула на него и отправилась на верную смерть – смерть души.
Феодора шла по длинному коридору и тихо шептала молитву.
«Приснодева, защити!» – девушка вспомнила, как говорила эти слова ещё дома, после известия о свадьбе. Казалось, прошли годы…
Раскрылись двери. Султан стоял посреди комнаты, спиной к ней. Феодора прекрасно знала, что она должна опуститься на колени и поцеловать край его одежды, но она продолжала стоять прямо.
– Здравствуй, хатун3, – она впервые услышала его голос. Он был гулким, раскатистым и, наверное, обычно напоминал гром во время летней грозы, но сейчас в нем чувствовались нотки грусти и раздражения.
Он подошёл к ней, заглянул в глаза и взял за подбородок. От этого прикосновения по телу пробежала обжигающая волна. Хотелось вырваться, сбежать и никогда не видеть этого отвратительного, слишком старого для неё человека.
Но паника не давала сделать ни шагу, произнести хотя бы слова.
– Не надо… не надо, пожалуйста, молю!.. – прошептала она. Орхан не обратил внимания на ее слова.
Мгновение, и принцесса уже лежит на ложе, а султан нависает над ней, гладит её бёдра и снимает одежду. Как отвратителен этот миг! Она перед ним и в одеяниях совсем нагая, сгорающая от ненависти и стыда, а что теперь? Она вспомнила легенду об Аполлоне и Дафне. Как она понимала несчастную нимфу сейчас, как хотелось ей обратиться в лавровое дерево!
Его дыхание обжигало, мутный взгляд разрывал на части, а боль от каждого его движения заставляла тихо стонать. Ненавидела. Плакала в душе, не показывая слез, ибо они уже все высохли; стискивала зубы и мечтала о самой мучительной смерти для этого человека. Но сил ударить, вырваться не было, словно ее парализовало, словно она – не она, и не в своём теле. Боль нарастала, и она начинала задыхаться, не смея заплакать, находясь в ужасе от происходящего. О небеса, хоть бы это было не наяву!..
Издав стон, он рухнул на кровать и долго смотрел на неё, ожидая, что та начнёт беседу. Наконец, сказал:
– Спасибо. Можешь идти.
Она тихо встала с ложа, и, сама себя не узнавая, попятилась к двери. Еле-еле дошла до комнаты. Упала и зарыдала, как в далеком детстве, когда умерла от чумы её близкая подруга. Только вот не было рядом няни, что могла бы утешить. Никого не было. В слезах прошёл час, второй, третий. Глаза отекли и уже не могли открыться, но легче не становилось ни на каплю. Какой же грязной, павшей она себе казалась, как отчаянно подавляла естественное чувство жалости к себе!
В дверь постучали. Кажется, уже утро. Раздался голос служанки.
– Феодора хатун, султан Орхан хан шлёт вам подарки!
Глава 3.
Она приняла подарки, не понимая, что с ней происходит: гордость сменилась апатичным смирением, а эмоции притупились, уступая место равнодушию. Мир уже не был таким, как раньше.
Обращение к женщине в Османской Империи, «Госпожа»
