даже аппетит пропал, тоже присоединился к ним. И не успокоился, пока все не было съедено.
Поев, Руслан сделал глоток сока.
– Нектар! Амброзия! Напиток Богов![52] – Сказал он.
– А ты часто пьешь напиток Богов? – Спросил Майкл, все еще злой на Руслана за его шутки.
– Нет. Не часто. Но много о нем читал и слышал!
– Напрасно тебя читать научили! – Вставил Роберт по-английски, так же обозленный на Руслана.
Но Руслан, даже плохо понимающий по-английски, эту фразу перевел довольно легко и тут же подхватил уже на русском:
– Не только читать! За три дня до поездки на Байкал меня еще и писать научили!
Роберт с Майклом не выдержали и засмеялись.
Обиды на Руслана больше не было!
Поев, они решили пройтись по деревне.
Четверо туземцев продолжали следовать за ними.
В деревне было порядка двадцати хижин.
Хижина Вождя, как мы уже отмечали, была самой высокой и находилась посредине деревни.
Народу вокруг было не очень много. В основном – женщины.
Вся одежда женщин, как правило, состояла только из фартука, но иногда встречались и в юбках из желто – серых волокон[53], как у «той» девушки.
Но девушка – Вождь была единственной, кто носил лиф.
У всех висело ожерелье из раковин, а так же серьги из панциря черепахи. Ожерелий с рубинами и жемчугами они не видели больше ни у кого вообще.
Женщины плели корзины из веток, либо веревки из волокон льна[54].
Очаг, на котором готовили пищу, помещался вне хижины, на открытом воздухе.
Причем, возле каждой хижины свой очаг.
Его даже трудно было назвать очагом. Скорее это был просто костер, обложенный камнями.
Кое-где готовили мясо.
А мясо они готовят так: выкапывают большие круглые ямы. В эти ямы набрасывают хворост и поджигают его. На горящий хворост накладывают камни. Когда камни накаливаются до того, что к ним нельзя прикоснуться, на них кладут куски мяса, завернутые в банановые листья. Сверху на них кладут оставшиеся камни и накрывают все травой. После нескольких часов подобной готовки яму разрывают. И приступают к пиру.
Двое туземцев-мужчин работали над исправлением крыши одной хижины и казались очень занятыми.
Несколько молодых девушек и мальчиков плели, сидя на земле, циновки из листьев кокосовой пальмы и подавали их людям, исправляющим крышу.
Трое женщин возились с детьми разного возраста.
У некоторых туземцев одежда состояла из пояса, с которого спереди свешивался просто пучок соломы.
Котека[55] у них не использовалась.
Друзья обратили внимание на то, что у многих женщин на пальцах обеих рук отсутствует верхняя фаланга[56].
У хижины Вождя, или как правильнее будет
Амброзия – в древнегреческой мифологии «пища богов» (нектар – «напиток богов»). У античных лириков оба понятия иногда смешиваются. Согласно мифу, Амброзия и нектар сообщают богам юность и бессмертие.
Надо сказать, что в современной Папуа, практически, ничего не изменилось. Ткани уже почти везде заменили пальмовые листья. Не смотря на то, что внешне жители Папуа выглядят так же, как и в Азии или Африке, мышление папуасов осталось на уровне каменного века. Ведь самое инерционное в мире – это сознание человека. Не может оно так круто измениться. Поэтому, не смотря на свою внешнюю цивилизованность, папуасы продолжают жить общинным укладом.
Кроме корзин и веревок, туземцы так же хорошо плетут разные украшения: браслеты, повязки для придерживания волос – из различных растительных волокон. Циновки тоже плетут, но довольно редко, только, так сказать, по потребности.
Котека – бамбуковая трубка. Папуасы стали пользоваться ею намного позднее. Обычно таких трубок, минимум, штуки по четыре у каждого: для работы, отдыха, повседневной жизни и для праздников. В зависимости от этого котека различается по размерам (малые, средние, длинные), по форме (прямые и изогнутые), а так же по окраске.
Женщины отрезают себе часть пальца (верхнюю фалангу) каждый раз, когда умирает их родственник. У некоторых отрезана фаланга на четырех пальцах (кроме большого) на левой руке и несколько на правой. Отрезать начинают с мизинца.
