доберутся до более густонаселенных районов страны.
Но больше всего Куна радовало то, что хотя бы в ближайшее время не будет всей этой философии о любящих голубках и тех, на кого они гадят. Ради такого даже стоило ускорить шаг!
Брахманы вышли на небольшую полянку, по периметру которой расположились девять каменных хижин с кровлей из хвороста, – обычная небольшая деревенька язычников-зооантропоморфов, живущих лесными промыслами: охотой и собирательством. В центре поселка, входы всех домов которого были обращены к центру лужайки, красовались деревянные тотемы духов леса и предков.
У основания столпа Агуицотля, сурового духа воды и справедливости с головой мартышки и когтистой рукой на кончике хвоста, испуская тоненькую струйку белесого дыма, тлел непотушенный огонь, но на этом, собственно говоря, признаки жизни и заканчивались. Деревня была пуста, никого не было видно. Местные жители словно испарились, хотя этот огонь точно кто-то не так давно развел.
– Есть здесь кто? – прокричал Куаутемок. – Мы пришли с миром! – Это, конечно, лишнее, потому что никто бы не испугался двух путников потрепанного вида, чтобы убегать от них в лес, бросив при этом все свои вещи. Впрочем, это неважно, так как ответа все равно не последовало.
– Куаутемок, пошли отсюда, здесь что-то неладное, – беспокойно озираясь по сторонам, предложил Кун. Его звериное чутье было намного острее, чем у верховного жреца, но, тем не менее, пустая деревня навряд ли могла представлять какую-либо опасность, по крайней мере, если в ней не задерживаться.
– Да, хватаем что-нибудь съестное, чистую одежду и уходим, – согласился Куаутемок. Кун при этом укоризненно посмотрел на него, но явно не потому, что брать чужое плохо, а потому, что лучше смыться из этого места как можно быстрее и не искать приключений на свою голову. Тем не менее спорить он не стал и быстро юркнул в один из домов. Куаутемок снова огляделся и направился в соседнюю хижину – будет больше пользы, если они пошарят по разным «сусекам».
Хижина была просторной, но ее содержимое размерам явно не соответствовало. Вдоль стен стояли кровати, их было не менее восьми, в центре – стол, а за ним очаг. Больше, собственно говоря, ничего в доме не было, кроме кладовой в дальнем конце комнаты. Мда, вот он каков, аскетизм жизни в глуши на краю пограничного леса, даже глазу не за что зацепиться. Ну да ладно, брахман пришел сюда не за этим.
Куаутемок направился к кладовке и сразу же вступил в какую-то лужу прямо у входа. Не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что это кровь. Желание здесь задерживаться сразу же пропало, и брахман решил, что стоит прислушаться к совету друга и уйти отсюда. В этой деревне явно небезопасно. Он спешно вышел из хижины.
Свист – и ногу пронзила жгучая боль. Куаутемок приглушенно завыл, но, когда увидел у себя в ноге стрелу, пробившую икру насквозь, он закричал еще громче, боль ведь – штука психологическая.
Стрела была из белого
