вот начальство сидело хоть и за стеклянными, но закрытыми перегородками. Охранник проверил мои документы и пропустил к Прусаковой.
Елена Микаэловна оказалась очень худой, рыжеволосой особой. У нее было веснушчатое лицо, которому при помощи персикового тонального крема она тщетно пыталась придать ровный тон. Я представила себе, сколько килограммов «штукатурки» она уже извела на то, чтобы попытаться скрыть свои веснушки, и сколько еще изведет за всю оставшуюся жизнь, и невольно усмехнулась. Неблагодарное и дорогостоящее это занятие – исправлять природные изъяны!
– Значит, это вы звонили мне недавно по телефону? – спросила «замша» Катиного бойфренда, изучая меня пристрастным взглядом. – Вы знакомая Антона Николаевича или его родственница?
– Ни то ни другое, – ответила я, расстегивая шубку.
– А почему вы тогда рассчитываете на какие-то привилегии?
– Да я, собственно, на них и не рассчитываю. Просто мне хотелось бы с вами поговорить. – Я без всякого разрешения определила свою шубу на вешалку, прошла к столу Прусаковой и села на стул для посетителей, закинув ногу на ногу.
– Хорошо, давайте поговорим. Напомните мне свою фамилию, я посмотрю вашу кредитную историю.
– Моя фамилия – Иванова, только у меня нет никакой кредитной истории в вашем банке. Я – частный детектив и пришла с вами поговорить об одном преступлении, – сказала я, внимательно наблюдая за Аленой Микаэловной.
Прусакова, можно сказать, была сражена моими словами наповал.
– Я не понимаю, о каком преступлении идет речь, – еле выдавила Прусакова. – Вы же сказали, что хотите взять кредит на покупку квартиры. Почему вы меня обманули?
– Я пошутила. На самом деле у меня все в порядке с квартирным вопросом, улучшать свои жилищные условия я не собираюсь. Елена Микаэловна, скажите, пожалуйста, вы знаете Екатерину Александровну Барулину?
– А почему я должна ее знать? Это кто – сотрудница банка или наша клиентка?
– Да, она клиентка банка, но я имела в виду совсем другой аспект.
– Какой?
– Вашу личную жизнь, – заявила я, откинувшись на спинку стула.
Микаэловна метнула на меня ошарашенный взгляд и спросила:
– На что вы намекаете?
– Вы не ответили на мой вопрос. Я повторяю его: вы знаете Екатерину Барулину?
– Нет, я с ней незнакома, – ответила Прусакова почти спокойно и улыбнулась.
Мне даже показалось, что она ждала от меня какого-то другого вопроса, а этот показался ей совершенно безобидным. То ли моя Микаэловна была хорошей артисткой, то ли она действительно не имела никакого отношения к преступлению, которое я расследовала.
– Хорошо, тогда скажите, пожалуйста, где вы были вчера вечером, между восьмью и девятью часами?
– Конечно, я могла бы не отвечать больше ни
