можно судить по вашему смущенному молчанию, нет, неизвестно. Так вот вам последняя новость: эта, простите за грубость, мартышка Альфонсина ждет ребенка, – Ядвига, обычно сидевшая прямо, откинулась на спинку кресла, что означало высшую степень удовлетворения произведенным ее словами убийственным эффектом. – Что вы теперь мне промычите?
Каждый из присутствующих готов был подхватить сказанное другим, но открыть рот первым не решался. Лишь Особо Доверенное Лицо, скрывавшееся под маской, в полной тишине произнесло скрипучим старческим голосом:
– Ваше Величество, позвольте напомнить, что мы не коровы, чтобы издавать мычание. Полагаю, что будущей матери следует устроить веселенькую горную прогулку.
Все подхватили, лишь бы не молчать, поскольку тишина становилась невыносимой:
– Прогулку…
– Горную прогулку…
– В окрестностях монастыря…
– Ни за что, – ответила на это королева – ответила явно с молчаливого согласия госпожи Штигли, после чего не раз еще повторила: – Ни за что, ни за что. И теперь никому не удастся вовлечь меня в заговор. Я пролила столько слез над портретом Данаи, что больше не выдержу, – а минуты волнения, подобные этой, у Ядвиги подрагивала челюсть, приоткрывался рот и становилась заметна сломанная коронка на переднем зубе.
– Успокойтесь, – кто-то подал ей воды.
Королева отпила глоток и продолжила:
– К тому же мой внук Сальвадор… мне кажется, он потому-то и согласился уйти из дворца, что ему известна истинная причина смерти матери. Недаром он стал так часто заговаривать о собственной смерти.
– Как же быть? – спросили все в один голос.
– Думайте. На то вы и Государственный Совет.
Особо Доверенное Лицо вытерло пот на лбу, мелким бисером выступивший под маской, и вместе со стулом сдвинулось немного в сторону. Сдвинулось, чтобы солнце из окна не било ему в глаза.
– Ясно одно: допустить всего этого нельзя. Уход принца развяжет руки, а заодно и языки оппозиции. Станут требовать демократических реформ, больших полномочий для парламента, и вообще начнется свара, заваруха, как в две тысячи двенадцатом году. Но на этот раз монархия может не выдержать. В таком случае вас, королева, ждет изгнание или даже смерть. Поэтому, если не нравится прогулка, можно устроить сердечный приступ во время купания. У меня есть одно средство…
– Так, значит, наш егерь, утонувший в прошлом году, ваших рук дело?
– Он браконьерствовал и к тому же много пил. Вот и захлебнулся, хотя глубина-то была по колено…
– И слышать не хочу. Хватит нам смертей, – Ядвига произнесла это так, что в ее словах угадывалось все то, о чем было не раз говорено с госпожой Штигли. – В конце концов это в первую голову дискредитирует монархию. Это англичане привыкли рубить головы, но мы же, слава богу, не англичане…
– В таком случае хотя бы соблаговолите снять семейство принца с государственного обеспечения, лишить регулярных выплат. Пусть испробуют, как самим зарабатывать на хлеб.
