успокоился.
– Ладно, – говорит, – становись на этот камень и терпи!
Кликнул дядька бобра и ондатру, стали те своими коготками волосы у Сипи на голове расчесывать. Прилетели нырки, стали волосы выщипывать. Халтия губы закусил, терпит, ни звука не издает. А дядька Речной его голову водой смачивает, чтобы ровно было.
– Ну-ка погляди в воду, нравится?
Отразился в реке маленький халтия, у которого во все стороны торчали мокрые волосы разной длины.
– Очень нравится, дядька Речной. Спасибо! – вздохнул Сипи и вытащил из кармана гостинец – сладкие корешки.
Надел он свою войлочную шапку, чтобы согреться, пошел домой, под можжевеловый куст, а сам думает:
«Нет, видно, не судьба мне в работники к Йоулупукки наняться. Нехорош я. Так и проведу всю жизнь в лесу, не возьмут меня к себе дружные тонтту, не обучат своим веселым песням».
По пути завернул Сипи к деду Йотуну, чтобы занести тому черники и багульника. Этот Йотун был самым старым из всех жителей полярного леса. Он всегда сидел на сопке, покрытой редким ельником.
– Явился! – еще издали недовольно закряхтел старый Йотун. – Я тебя неделю поджидаю. А ты все где-то прохлаждаешься!
– Дедушка, да я всего денек-то и не заглядывал! – громко закричал Сипи, вытягиваясь на носках, чтобы его крик долетел прямо до заросших мхом ушей Йотуна. – А вот гляди, какой гостинец я тебе принес!
И он достал из кармана имбирный пряник с карамелью, который получил в подарок от Йоулупукки.
– Что мне твои пряники! Бегаешь по чужим усадьбам, смотри, добегаешься! К хорошему это не приводит.
Старый Йотун говорил так, будто в горле у него стояли два жернова и с трудом перемалывали песок. Он от старости почти не мог ходить и видел с трудом, а еще плохо слышал. Но зато он хорошо чуял запахи и сразу распознал, куда бегал внук. Пряник он проглотил в один миг.
– А вот, дедушка, тебе еще ягод и свежего багульника – прямиком из-под снега! Тебе для здоровья полезно. Дай-ка я поправлю твои подушки, чтобы тебе было сидеть удобнее.
И халтия Сипи, поднатужившись, начал ворочать тяжелые камни на еловой сопке за спиной у старого Йотуна.
– Ох-хо-хо, – сердито заохал тот. – Всю перину мне развалил.
Он хотел переступить ногами, но почувствовал, что не может ими пошевелить. Ноги Йотуна вросли в землю.
– Ну вот и становлюсь я частью сопки, наконец-то! – довольно сообщил он внуку. – Скоро на мне вырастет покров из черничника, мха и папоротника. А пока буду согреваться одеялом из снега и льда.
– Хорошо, дедушка! – крикнул погромче маленький халтия. – Я схожу за водой. Вдруг ты захочешь пить!
Но не успел он спуститься с сопки в долину, как что-то больно стукнуло его по голове. Сипи глянул наверх и даже присел от неожиданности. Сверху на него летели свертки, пакеты и коробки, завернутые в разноцветную бумагу и перевязанные золотистыми лентами. Он закрыл голову руками и стоял так, пока не упал последний,
