последствий?
– Евгений Николаевич, вы ведь на эту должность наверняка попали после службы в органах.
– Почти 20 лет.
– Ну тогда вы понимаете, что такое двойное убийство.
– Не станете же вы утверждать, что Петр Ильич причастен к этому преступлению?
– Конечно, не стану. Пока, во всяком случае. Но убит ваш высокопоставленный сотрудник. Убита его мать.
– А Филькин-то тут при чем? – Кондрашов перешел на высокий тон.
– Евгений Николаевич, я не стану по телефону обсуждать с вами или кем бы то ни было аргументы следствия. Но, поверьте, нам надо с ним побеседовать. И мы это сделаем, даже, если придется вызывать ОМОН. Я ясно излагаю?
– Куда уж яснее. Хорошо, тогда отзовите своих сотрудников, мы сами приедем.
– Кто это мы. Я пока говорил о господине Филькине в единственном числе.
– С ним приедет адвокат и я. На всякий случай. Поймите, такой у него статус.
– Хорошо, я жду вас к 17.00. Будете подъезжать наберите Марину, с которой вы уже познакомились, она закажет пропуска и встретит.
Не дожидаясь ответа, Громов отключился и услышал аплодисменты. Бажин похлопал в ладоши и показал большой палец.
– Здорово вы этого капиталиста отшили. Знай наших.
– Какой он капиталист. Он цепной пес на службе у капитала. Кстати, как и мы с тобой. Только мы служим обществу, а он защищает корпоративный интерес.
– Мне как-то наша роль приятнее.
– Зато его денежнее, – парировал Громов.
Он набрал номер Марины. Она ответила не сразу.
– Извините, Виктор Петрович, с Матросом разговаривала.
– Олимпийцы будут у нас в пять. Возвращай бойцов на базу, Филькин с компанией сам приедет. Мне к этому времени нужно знать как можно больше о нем. Есть что-нибудь новое о Звонареве?
– О Филькине ищу, Звонарев объявлен в розыск.
– Мы с Серегой будем минут через сорок.
Снова зазвонил телефон. Это была жена. Громов сменил тон и минут пять оправдывался перед Надей за пропущенный обед и два неотвеченных звонка. А когда Надя, отчитав мужа, вышла из эфира, попросил водителя остановиться у ближайшего кафе.
– Слушайте, ребята, мы ведь действительно нуждаемся в подзарядке. Кто побежит?
– Ну, я сбегаю, – откликнулся Бажин, – не сломаюсь.
Громов ссудил его деньгами, обговорив скудное меню, и получил несколько минут для обдумывания дела.
«Что можно предъявить Филькину? Его автомобиль видели у дома Звонаревых. Возможно, его автомобиль, – поправил он самого себя, – это еще надо доказать, что внедорожник был его. Значит, надо выяснить алиби на сегодняшнее утро. Надо расспросить, что его связывает с уголовником Звонаревым-старшим? Кроме детских воспоминаний. В каких отношениях он был с убитым Звонаревым-младшим? Был ли тот подчинен Филькину по служебной вертикали?»
Конец
