молчать.
– Так, давайте с вами договоримся, что после обеда, мы больше не встречаемся, хорошо?
– Я вас чем-то обидел? – Матвей посмотрел на неё в упор.
– Извините за мою прямолинейность, просто я приехала отдыхать не одна, поэтому не смогу уделить вам больше времени.
– Понятно. Можно мне забрать ваш пакет, без него будет удобней идти.
– Я сама справлюсь.
Посмотрев снова, какое-то время друг на друга, они пошли дальше. Прошло уже около часа, а они все куда-то шли, шли. Аня с великой радостью позвонила бы Марго, но так как та, уходя забрала её сумку тоже, то ей приходилось набраться терпения. Ведь теперь у Ани, кроме купальника в пакете и полотенца, в руках больше ничего не было. Ненадолго остановившись, она устало спросила:
– Скажите, Матвей, а долго нам ещё идти? Мне кажется, мы пришли уже в какую-то глухомань.
– Я думал, вы знаете, – и он почему-то улыбнулся. У Ани от этих слов закончилось самообладание.
– Так, стоп, может я, чего-то не понимаю, по-моему, вы нас пригласили, а теперь утверждаете, что я должна вести вас в ресторан? – и, высказав всё это, Аня в раздражении пошла дальше, мысленно по себя считая до десяти.
– Пригласили мы, но ресторан хотела найти ваша подруга, – крикнул он ей вдогонку, – кстати, она почему-то так долго не звонит, – всё так, же спокойно возразил он, догоняя. Аня, шедшая сейчас не рядом, а немного впереди него, развернулась и остановилась. Глядя ему в глаза, сердито сказала:
– Матвей, у вас все хорошо с головой, или вам её окончательно напекло? Посмотрите на меня? У меня нет ни сумки, ни телефона. Как вы сами сказали, Марго её забрала. У меня только пакет с купальником и сырое полотенце.
Сама не желая того, она раздражалась всё сильнее, был разгар дня, на улице было слишком жарко, ей хотелось пить, но вода и деньги, тоже были в сумке. Застонав, она сейчас смотрела себе под ноги, не зная, что делать дальше и куда идти.
А он, вдруг подойдя к ней, вплотную неожиданно ладонями приподнял ей голову, и как только она подняла на него глаза, поцеловал. Не ожидая такого, Аня стала сопротивляться, но он ещё крепче прижал её к себе и целовал до тех пор, пока она не сдалась.
Тяжело дыша, она, наконец, вырвалась из его рук. В его глазах затуманенных, Аня не увидела, никакого раскаяния.
– Что вы себе позволяете? – она замахала полотенцем, но потом отошла на безопасное расстояние.
– Я тоже решил быть прямолинейным. Захотел, и поцеловал…
– Я запрещаю вам, прикасаться ко мне! Вы что, извращенец?
– Перестаньте злиться. И если я вам был неприятен с самого начала, можно было сказать об этом сразу, а не играть эту комедию, – всё это Матвей высказал ей очень спокойным тоном, незаметно сокращая дистанцию между ними.
– Извините, – Ане почему-то стало стыдно, – вы знаете, очень
