было видно, что наш несгибаемый капитан провел беспокойную ночь с того самого момента, как окончательно оборвалась связь с «Ариадной».
А тут и я подошла с заключением Головастика.
Агарок же, в отличие от Петерса, лишь молча покрутил пальцем у виска.
И как я могла забыть? Петерс же с Грином – друзья закадычные. У нас, помнится, все над ними подшучивали: «Два мушкетера: Джордж и Джон, лишь Джордана не хватает. И будет – трое». Почему, именно Джордана? Мало ли других имен на «Дж…»?
А эти двое вместе ходили в секцию Сценического Фехтования. Занимались они там не с легким спортивным оружием, а недавно вошедшим в моду оружием историческим. Побывала я как-то на показательных выступлениях их секции. Сражающиеся, интересно, можно ли их так называть, не просто атаковали и защищались. Они выписывали сложные стальные узоры громоздкими стальными мечами и тяжелыми шпагами. Именно Джордж когда-то научил меня различать эти, до ужаса старинные, виды холодного оружия. Скрещивающиеся клинки воспроизводили не сухой лязг, а вполне музыкальный звон.
Это сложно передать словами. Особенно, если учесть, что нас этому никогда не учили. Те школьные сочинения, что мы писали когда-то не идут ни в какое сравнение моим дневником… Хотя, нужно ли стараться придавать моим записям хоть какой-то художественно-литературное оформление. Все-таки, я не стремлюсь, и никогда не стремилась к лаврам писателя. Куда уж мне?
Правда, на одной из конференций, еще на Земле, Ивановских как-то говорила, что человек должен достичь совершенства во всем.
Не зря же в пример нам она приводила наших великих писателей, многие из которых, не только занимались литературной деятельностью, но и писали неплохие картины…
Вот, я и опять, уже в который раз, отклонилась от своего повествования.
– Головастик, это мой компьютер, – пискнула я, – и он показал, куда девался потерявшийся корабль.
– Что он там показал?
Точно, наш капитан явно переживал за судьбу экипажа «Ариадны».
Я развернула перед ним смоделированную Головастиком ситуацию.
– Что за мультик? – отвернулся от экрана Агарок.
– Головастик назвал это гравитационной воронкой, – поспешно ответила я, – черовоточиной.
Подчиняясь неслышной команде Головастика, экран заполнился уже известной мне формулой.
Петерс сосредоточенно уставился в переплетение символов, букв и цифр.
– Не похоже на червоточину, – наконец проговорил он, – тут какие-то дополнительные загибулины в расчетах.
– Все потому, – неожиданно подал голос Головастик, – что это не простой пространственный тоннель.
Джордж вздрогнул от неожиданности.
– Он тут? – недоуменно спросил он.
– А где же мне еще быть? – в металлическом
