дней я понял, что наш взвод – это довольно специфическое явление, а я – в своем новом качестве – едва ли не самый специфический персонаж. Когда неразлучные друзья, сержанты Месхидзе и Сахарашвили из первого дивизиона, все-таки добивались своими истошными криками пробуждения большей части личного состава, мы с Серегой Маловым вставали, шли умываться, потом в столовую – завтракать, и, минуя плац с утренним разводом, отправлялись прямиком в свои кабинеты. Сержант Савушка с моим появлением стремительно уволился, кабинет оказался в моем полном распоряжении, а Серега ходил ко мне в гости. Наносить ответные визиты я не мог, хотя его кабинет располагался напротив. Малов служил в секретной части, под командованием женщины-прапорщика, и заведовал секретными картами и другой документацией для служебного пользования. Позднее я тоже получил доступ ко всем этим бумагам, но традиция уже сложилась, поэтому мы больше времени проводили у меня. Тем более, что у меня и кабинет был больше, и вид из окна – лучше.
В конце мая в полк привезли очередную партию «духов». Национальный состав призывников оказался традиционным: подавляющее большинство – грузины, потом армяне и азербайджанцы, далее – все остальные. В казарме в этот момент затеяли покраску полов, поэтому все кровати вынесли прямо на стадион, и мы пытались спать под открытым небом. Пытались, потому что спустя пару часов после отбоя, первый дивизион напал на наш взвод и начался бой подушками. Бились часов до трех ночи, пока, наконец, не пришел дежурный по полку и не разогнал всех по койкам.
В своих письмах домой (то, что я оказался в Закавказье, кстати, стало заметно уже по почтовым конвертам – на них был изображен «армянский советский лингвист, академик АН Армянской ССР Г. А. Капанцян). На фото: армянский советский лингвист, академик АН Армянской ССР Г. А. Капанцян
я много и восторженно описывал местные красоты: «Горы тут видно из нашей части. Это – Малый Кавказский хребет. Сюда бы слайдовую пленку!.. Только Риони, на берегу которой стоит наша часть, очень уж грязная. Правда, скоро она станет почище, но, все равно, купаться в ней нельзя будет, т.к. течение сбивает с ног. Купаться можно в озере». Единственное, что, в буквальном смысле, отравляло существование – ветер с противоположного берега реки. Там располагался колбасный завод, поэтому, если ветер дул с Риони, полк затягивал удушающий производственный смрад. Старожилы с удовольствием объясняли, что местную вареную колбасу делают не только из туалетной бумаги, как по всему Союзу, но еще и из местных крыс, водившихся тут в изобилии. Новобранцы охотно верили…
В начале июня майор Ларцев озадачил меня неожиданным поручением.
– Норкин! – он еще называл меня по фамилии, до обращения по имени я еще, понятное дело, не дорос, – Отправляйся в спортроту. Там лейтенант Силкин тебя ждет, будешь отвечать за карантин молодых.
– В смысле,
