кто он?
– Понятия не имею, – усмехнулся первый.
– А можно не выражаться?! – разозлился инквизитор. Но второй стражник будто его не слышал. Лишь продолжал.
– Это же тот самый, что возвёл на царствование в Эльменском королевстве Феотиса Кровожадного!
– Во дела… – присвистнул первый стражник, – этот Феотис, говорят, страну в крови утопил…
– Интересно… А вдруг за глупостью какую нас казнит? Лучше бы не пускать…
– Я приказываю вам меня пустить! – воскликнул Реммет.
– Ну… Это мы ещё подумаем…
Вдруг, откуда ни возьмись, за спиной стражников возник некий офицер.
– Так, что происходит? – нахмурился он.
– Здравья желаем, ваше сиятельство капитан Орвальд! – отчеканили стражники, да так, что от зубов отскакивало. Продолжал второй, – тут инквизитор хочет к нам в город. Запускать его?
– Инквизитор? Самоубийцы что ли? – потом глянул на Реммета.
– Тебя как звать?
– Реммет. Из Зельдена.
– Реммет? – задумчиво хмыкнул Орвальд.
Инквизитор в ответ лишь устало вздохнул, ожидая, что сейчас придётся или бумаги доставать, или долго уговаривать, либо применять силу, когда уже всё остальное окажется бесполезным. За полтора года, прошедшие со времён событий в Эльмене, это уже был город, наверно, двадцатый, куда Реммета могли просто не пустить, несмотря на его статус. Точнее старались не пускать. Новости о таких запретах на въезд появились сразу же после того, как в Эльмене началась гражданская война, но церковь сразу же выпустила специальную буллу, запрещающую отказывать Реммету, да и любому другому инквизитору в ночлеге в городской церкви, где им пребывать и положено по статусу. Потому в любой город или деревню ему проезд должен был быть открыт в любом случае. Если точнее, церковь выпустила буллу сразу после судебного процесса над Ремметом, где были доказаны правомерные действия инквизитора в случае с Феотисом. Разумеется, с выходом закона подобная дискриминация по отношению к инквизитору в основном прекратилась. Но были и проблемы, где бургомистры городов не спешили исполнять приказ, а другие оправдывали всё тем, что тот не дошёл до них вовремя, до этого из всех сил стараясь не пускать Реммета. Потому что случай этот был не первым, инквизитор потому им был вовсе не удивлён, да и ни на кого не обижался: они же не знают, что там произошло на самом деле. Просто свалившаяся на весь континент слава и любовь сплетников недоговаривать подробности тяготили инквизитора, готового уже всё отдать, лишь бы вновь стать никому неизвестным. Если уж слава, то пусть только как у легендарного инквизитора Квентиса из Ульшира, убившего за всю карьеру более пятисот колдунов, а не это вот всё. Имя того даже шёпотом боялись произнести, а Реммету так и норовили в спину плюнуть.
С другой стороны, а за что их осуждать? Феотис всю страну в огромное лобное место превратил, и никто не хотел для своего родного края повторения подобных событий, вот и боялись Реммета пустить.
– Просим прощения, господин
