лезть ему под кожу.
– А что? Не строй из себя порядочного семьянина. Клятву верности ты всё равно просрал пятнадцать лет назад! Как только твоя фригидная Лара тебя терпит?
– Прекрати, или я тебя ударю!
Я видела, как Виктор краснел от злости. Подался телом вперёд и жадно набрал воздуха в лёгкие. Собирался замахнуться, но я не шелохнулась. Это заставило Витю прийти в себя. Он рухнул на диван и схватился за голову.
– Зачем ты так о ней? – воскликнул он. – Не смей так говорить о моей жене!
– Прости, взболтнула лишнего, – выдохнула я и положила руку на его плечо. – Мы, шлюхи, народ непредсказуемый.
– И ты меня прости.
Виктор преданно, но потеряно смотрел на меня, как мальчишка. Это подкупало. Хотелось его обнять и утешить. Владелец заводов, газет, пароходов сейчас казался таким маленьким и даже немного жалким. Я прикоснулась к его щетинистой щеке и села рядом.
– Поехали ко мне, – снисходительно кивнула я.
Мне никогда не нравилось уступать, но успокаивала мысль о том, что последнее слово осталось за мной. Мы быстро собрались и сели в такси. Ехали молча. Я смотрела, как перед окном мелькали сменяющиеся картинки, солнце светило в глаза. А тяжесть внизу живота напоминала вовсе не о съеденном накануне бифштексе. Мысли о том, что я делаю что-то неправильное, становились всё чётче. Да, мне хотелось секса, и Виктор все пятнадцать лет был вполне неплох в качестве любовника. Разве я не могла найти альтернатив? Очевидно, могла. Но у каждого из нас есть свои вредные привычки. Поэтому я трахалась с женатиком и запивала антидепрессанты вином в надежде, что либо первое, либо второе мне надоест.
Витя впервые оказался в моей квартире. Едва заметила, как глазами он одобрил мой мрачный лаконичный интерьер в антрацитовых тонах. Всё остальное его внимание было обращено на меня. Но я не чувствовала ничего. Снова гильотина сомнений застыла над моей головой. Нервное ожидание сменялось паническими атаками, которые я искусно давила в себе, пока Виктор срывал с нас одежду. А то, что случилось дальше казалось не более, чем просто механикой или физикой. Оргазма с этим человеком я уже почти не испытывала, но он бы не смог скрасить внутренние метаморфозы, бившие по вискам, стоило только о них вспомнить.
Виктор надел трусы и вышел на балкон, чтобы закурить. Прятаться он даже и не думал. Никто бы и не стал искать Белецкого здесь. Уж тем более его жена. Хотя та не была круглой дурой, даже наоборот. И обо всём догадывалась. Возможно, что с первого прикосновения Виктора ко мне. Он ещё стоял на балконе, но уже не курил, а устало смотрел в одну точку, не обращая внимания на проезжающие машины, солнце, скрывающееся за горизонтом, шум улиц и едва уловимый запах булочек с корицей из пекарни внизу.
– О чём думаешь? – положив руку на плечо Виктору, спросила я. Он отстранился.
– Ни о чём, ехать надо, – вздохнул он, виновато посмотрел не на меня, а словно сквозь, и вернулся в комнату. Кажется, Белецкий не хотел разговаривать.
– Может, останешься на ночь?
– Нет,
