Крики Тренны медленно утихали, но всё равно не вылетали из головы. Её возмущало, но и в то же время удивляло, абсолютное равнодушие и спокойствие незнакомой девушки. Кира глазела на неё, сверкая зелёными глазами, а она с ухмылкой смотрела в ответ. Пекарша гадала: – «О чём она думает? О хлебе? Обо мне?». Незнакомка, словно была где-то далеко, словно исчезала в запертой тишине. От неё исходил странный запах гари, перемешивающийся с резким привкусом серы. Он отталкивал, но в то же время опьянял, будто вызывая необратимое привыкание.
– Как тебя зовут? – наконец, спросила незнакомка, прервав тишину.
– Кира. Кира Ленн, – уверенно ответила пекарша.
– Я Космея. Космея Плятер.
Космея подошла ближе, но старательно держала дистанцию. Она огляделась по сторонам, внимательно заглядывая в каждую из комнат дома.
– Слышь, Кира. Это же пекарня, а пожрать чё есть?
Кира расторопно вытянула шею и кивнула в сторону кухни, дверь в которую была закрыта.
–О-о-о, не, не, не… на кухню лучше не соваться, – покачала головой Космея и топнула по полу, где уже застывало разлитое масло.
Кира прикусила губу, задумчиво закинув голову. Она на мгновение, словно отвлеклась от всех навалившихся бед и вновь вернулась к обычной жизни пекарши. Ленн вошла в боковую комнату и заглянула в шкаф, вытащив оттуда, обернутую в платок, буханку хлеба. Она медленно протянула её Космее, стараясь заглянуть ей в глаза. Они дурманили разум. В ярких зрачках происходил невероятный бардак, словно все цвета мира смешались воедино, поэтому однозначно сказать –какого они цвета, было невозможно. Космея развернула платок и жадно набросилась на буханку, отрывая зубами хрустящие края. Хлеб исчез довольно быстро. Взгляд Космеи помутнел, вызвав у Киры неоднозначные эмоции. Космея поднялась на ноги, стукнув блестящими склянками на поясах, и, подойдя к двери, остановилась. Ленн сидела рядом, неуверенно приподнимая голову. На мгновение в пустом, холодеющем доме воцарилась могильная тишина. Взгляд Космеи был столь пронзительным, столь ужасающим, что вызывал мурашки по коже, но при этом давал незыблемую уверенность и непреодолимое желание жить.
– Смирись, девчонка. Не питай мнимых надежд, – беспощадно произнесла Космея и нараспашку отворила дверь.
Пепел понёсся по ногам Киры. Тяжёлый запах неожиданно ворвался в дом. Космея уверенно вышла за порог, слегка оглядевшись по сторонам, и тут же бросилась к первому листу, который увидела на чернеющей от, разнесённого повсюду пепла, земле. Кира потянулась за ней, сжав в руках отцовский клинок. Медленно. Рассчитывая каждый шаг. Небо чернело от, высоко возвышающего, дыма. Пепел разносило за самые дальние горизонты. Солнечное утро превратилось в кошмарное тёмное пепелище, от которого невозможно было спастись. Голова кружилась от тошнотворного, поедающего лёгкие, запаха. Космея забила лист табаком и скрутила его в тонкую трубочку, прикурив от, горевшего неподалеку, факела. В первую очередь, взгляд Киры упал на церковь. Она полыхала алым пламенем, вываливая в небо чёрный густой
