в один из вечеров, Мунир говорит:
– Сегодня пятница, я по плану должен пиво пить. А некогда. Пролетает пивопитие.
Я тогда не придал значение его словам. А зря. Оказывается, недопитое пиво не прощается организмом Мунира, недопив найдёт момент и потребует компенсации.
День на десятый напряжённого труда Мунир заявил:
– Закончим шахматы, поеду в Димитровград и уволюсь, буду резать.
Я ему:
– Ни в коем случае, дурья ты башка! Вбей в неё: резьба – это хобби! Чисто твоё хобби.
– У тебя ведь профессия, – обиделся, – а я что, как марки собирать?
– При чём здесь марки! Я ничего другого не умею, у тебя в руках настоящее дело. Я бы хотел быть пастухом, но у меня нет стада. А так бы пас коров и заодно резал. Сидишь на лужайке и режешь в своё удовольствие те же шахматы. Бык – король, овечки – пешки, козы вместо коней. Вот она натура – траву жуёт, а вот я – из кости ваяю бурёнок и козочек. И всегда кусок хлеба имею, если даже не с маслом, с молоком точно. Есть вдохновение или нет, посетила муза или огородами прошла, продал своё произведение или не нашёл покупателя, всё одно хозяйки коровок накормят.
– Не верю! – Мунир хохочет.
– Я и не прошу тебя верить. Я тебе искренне говорю.
Мунир отбил телеграмму в свой атомный институт, попросил дать две недели отпуска без содержания. Напросился со мной ехать в Омск, доставлять шахматы по назначению.
Душевно работали. Такие ладные фигурки у меня получались. С Муниром в два раза быстрее дело продвигалось. Дай-ка, думаю, к шаману вернусь, ручку поправлю, на бубне что-нибудь награвирую. Сошло бы и так, да время есть – можно ещё поработать.
Мунир спрашивает, глядя на фигурки:
– Когда полировать?
Ему не терпелось, поднаторел в полировке кости.
– Дорогой Мунир, – разочаровал его, – мы их клепиком до того доведём, что шкурить не надо, если только самую малость полирнёшь, они должны быть похожими на вещи, которые пролежали долгое время в старом сундуке на чердаке столетнего дома. Явили нам себя из донынешней жизни, пришли со своей судьбой. Берёшь, к примеру, шамана и хочется спросить его о верхнем мире, в который он давным-давно переселился. Самая первая подставка, которую ты отполировал, скажу честно, не пойдёт. Её взять в руку невозможно – соскальзывает. Фарфор какой-то. Всем своим видом говорит – я новенькая. Так что не обижайся, сделай ещё одну – тридцать третью!
– А эта лишняя? Не нужна?
– Можешь взять на память.
Он обрадовался:
– Можно? Обязательно возьму!
И рад, как дитё. Как тут не добавить счастья.
– К ней фигурку шамана сделаю, поставишь дома в Димитровграде. Будешь вспоминать отпуск.
– Ух ты! – глаза Мунира засветились. – Спасибо, ты настоящий друг!
И показывает на шамана, которому я бубен подправлял:
– Такого
