в порядке? – поинтересовалась она. – А то каждый вечер проверки! Вчера троих взяли.
«Больше подлаживаться не буду!» – мужественно решил Виталий Петрович.
– Мой паспорт или, ну как его там, аусвайс на прописке. Хозяин может подтвердить, – кивнул он в сторону Оскара.
Официантка одобрительно рассмеялась:
– А вы с юмором! Теперь многие языки прикусили. Шутят только те. А вы вроде не из них… Сейчас мигом все принесу!
Она нарочито медленно повернулась, продемонстрировала отличную грудь и, покачивая бедрами, неспешно удалилась.
«Она не бука и очень недурна… Да и глаза лукавые», – констатировал он одобрительно.
За соседним столиком сидела молодая элегантная женщина. Она нервно теребила сумочку и изредка поглядывала на Виталия Петровича. «Как все-таки мило раньше одевались. И какое породистое красивое лицо. Точеная шея… Надо выбирать. А нравятся обе. Ну надо же, как не повезло…» – огорчился он. Виталий Петрович начинал физически недомогать, когда приходилось делать выбор. Он даже симпатизировал из-за этого армейской жизни… иногда.
Женщина поглаживала рукой зеленую скатерть. Он неожиданно поймал на себе неодобрительный взгляд хозяина Оскара. «Интересно, здесь танцуют или нет? – засомневался Виталий Петрович. – Ладно, раз решил не подлаживаться, значит все!» Он встал и не торопясь подошел к женщине:
– Вы позволите вас пригласить?
– Куда? – испугалась она. – Ах, это… – засомневалась незнакомка. – Но здесь, кажется, не танцуют.
– Виталий Петрович, – представился он. – Приехал на отдых, в отпуск.
– Отпуск, отдых… Неужели сейчас кто-нибудь ездит отдыхать? Так странно звучит. Прямо из прошлой, такой нереальной жизни. Раньше мы каждый год ездили на воды.
– Разрешите присесть?
– Да… пожалуйста. Я тут жду одного знакомого, а его все нет и нет. Я даже начала беспокоиться. Вдруг с ним что-то случилось? – Она вопросительно взглянула на Виталия Петровича. – Есть люди, которые всегда что-нибудь забывают. – И она погладила рукой скатерть. – Я сама всегда что-нибудь забываю и очень расстраиваюсь потом.
– А я практически никогда ничего не забываю, – ответил он очень серьезно. – И это, как мне кажется, нехорошо.
– Почему? – мягко улыбнулась незнакомка.
– Раз человек забывает, значит или ему надо много о чем помнить, и тогда он, естественно, что-нибудь да забудет, или у него богатый внутренний мир и ему не до разных бытовых мелочей. А человек, который ничего не забывает, скорее всего, педант, сухарь. От него трудно ждать неожиданных душевных порывов. В общем, как говорят, без полета.
Официантка принесла заказанное и строго сказала:
– У нас пересаживаться нельзя! Извольте сесть за свой столик! Иначе я обижусь!
«Ревнует…» –
