подмигнула Василисе. Не обращая внимания на заявление Зины, она выложила на стол кусок сала и поставила рядом бутылку водки.
– Ой, кто бы говорил? – ввернула Любушка, доставая из тумбочки половину булки чёрного хлеба и завёрнутую в газету большую селёдку, – не ты ли раньше всех принимаешь горизонтальное положение?
– Это всё от того, что нет на нашем лесопункте нормальных мужиков, – в своё оправдание ответила Феня. – Одни выворотни собрались.
– Кто-кто? – переспросила Василиса.
– Выворотни, – повторила Феня. – Или ты не слышала такого слова?
– Нет, – призналась Василиса.
– Дерево так называется, которое бурей выворачивает из земли. Упадёт такое дерево и лежит на земле никому ненужное. А когда попадается людям на глаза, то ни на что уже не годится – короед ствол погрыз. Ни дом из него срубить, ни досок напилить. Так и остаётся лежать посреди леса, пока в труху не превратится. – Феня усмехнулась. – Пока гниёт, никто на него уже не зарится. Вот и наши мужики живут здесь так, будто их буря без корней оставила. Хвоя ещё зеленеет, а процесс омертвения уже запущен.
– И сколько здесь мужчин?
– Десять вальщиков, да четыре мужика на подводах, которые наши дрова к реке свозят – вот и все мужики. Ну, ещё Тарас – тарантас, божий одуванчик.
– И что, так уж и не найдётся среди них ни одного подходящего? – рассмеялась Василиса.
– На кой нам выворотни? – повесила вопрос Феня в пространство. Весь вид её говорил о внутреннем отторжении окружающих её мужчин. – У каждого из них в биографии тёмные пятна имеются, и, в довесок к этому, большинству из них уже за сорок перевалило – поздно уже женихаться.
Женщины переоделись в домашние халаты, присели за стол. Зина порезала сало и хлеб, Люба разделала толстую жирную селёдку. Василиса достала банку с квашеной капустой, выложила на тарелку. Командовала ужином Феня. Она отбила сургуч на горлышке бутылки, разлила водку по стаканам.
– Ну, девки, давайте вздрогнем! – Феня подняла стакан, держа его за донышко кончиками пальцев. – Первый тост за знакомство.
Водку пили все по-разному. Зина медленно цедила её мелкими глотками, Любаша опорожнила стакан в два приёма, Василиса осилила только половину налитой ей водки. Феня же, в отличие от подруг, лихо опрокинула содержимое стакана в рот одним махом.
– Ух, какая жгучая, зараза! – выдохнула она, и, морщась, тряхнула головой из стороны в сторону. – Кто только её выдумал?
– Вопрос не в том, кто водку выдумал, а в том, кто научил тебя её пить? – старательно жуя сало, поучительно проговорила Зина.
– Детдом, кто же ещё? – не задумываясь, ответила Феня. – Там мы все очень быстро обучались дурным привычкам.
– Не все, – возразила Любаша. – Я вот знаю одного мужчину, тоже детдомовца, так он и не пьёт, и не курит.
– Ну, это, подруга, исключение. Скорее всего, твой знакомый или инвалид,
