танцы, велосипедные прогулки. Очень любит спать: лучшая фаза с восьми утра до полудня. Подчиненных называет “недоразвитым быдлом”, клиентов – “свиньями”. Искренне удивляется тому, “как люди вообще могут есть в ресторане”: сама питается в одиночестве, считая процесс принятия пищи столь же интимным, что и совокупление. Имеет любовника двадцати восьми лет и семилетнюю дочь. С бывшим мужем отношения дружеские; считает его, впрочем, неудачником и называет не иначе как Хоботов».
«Больной С., 26 лет, дизайнер. Фобия – “испортить себе карму”. Чрезмерно увлекается эзотерикой. По субботам выпивает две бутылки крепкого пива; имеет дома люстры в виде шаров, которые его успокаивают. Любит котов, но все время говорит о своем, которого якобы отдаст, так как тот его “извел”. Сожалеет о своем участии в некоем маркетинговом исследовании, которое и довело его “до жизни такой”: уточняет, что сидел долгое время за стеклом, глядя на группы людей, “генерирующих идеи на предмет того, как должна выглядеть упаковка”. В задачу больного входило превращение высказываний респондентов в художественную метафору, а именно – моментальное изображение вариантов того, что только что было сказано. Упаковка должна была “символически отразить харизматичность и глубину рекламируемого вкуса, радость наслаждения” – после отражения неделю не мог прийти в себя “по причине тоски”. Женщин избегает, считая их “циничными созданиями”. Мечтает стать отшельником – “уйти в какую-нибудь пещеру”. С трудом представляет, как будет обходиться без горячей воды и кофе».
«Больной Н., 40 лет, менеджер по продажам, нос “капелькой”, антисемит. Страдает неврозом на бытовой почве и психосексуальным инфантилизмом. Соседей ненавидит, секса с женой не имеет. С дочерью отношения натянутые (“она меня ни во что не ставит”). Женщин называет “эти шимпанзе/макаки/гориллы”. Мечтает переспать с собственной директрисой (“если б вы только видели эту горячую штучку!”); понимает, что “не светит”. Обожает яичницу с помидорами, перцовку, свежий воздух (открытые форточки – одна из причин конфликтов с женой, панически боящейся сквозняков). Разводит кактусы и суккуленты: когда никто не видит, разговаривает с ними и плачет, понимая, что мечты о нюрсери, как и о памперсах, сосках и пинетках, останутся мечтами».
«Больная И., 40 лет, переводчик. Имеет собственный дом, машину, собаку, girlfriend. К месту и не к месту напоминает, что в 90-м году ее так называемый диагноз был исключен из Международной классификации болезней гоминидов. Говорит о нем как о “разновидности нетипичной анимагендерной ориентации, отличающейся от стандартных связей лишь направленностью влечения”. Любит рассуждать о гендерной идентичности. Мания – рассматривать в местах скопления самцов-гоминидов их лингамы, однако самих самцов побаивается. Планирует жить вечно: хочет заморозить свое тело, объясняя это тем, будто “кристаллы льда не разрушают, а лишь режут клетку пополам”. Поясняет, что клетку можно оживить – “то есть склеить” –
