тихо и странно читал,
Сначала они не поверили,
но этот молчанья накал
И все позабыли, оставили,
и дева, во власти огня,
И миром безжалостно правили
иные законы, кляня,
К себя удалился профессор,
блудницу во мраке схватил,
Метель, или шумная пресса,
бросалась за ним, и спешил
Он миру признать, задыхаясь,
что гений в той башне глухой
Бесстрастному миру являясь,
их всех поведет за собой.
И пьяный тот бред записали,
о, как он хотел обмануться,
Но странные строки звучали,
и эхом они отзовутся,
В начале столетья, и после,
когда их сметет ураган,
Влетает его «Незнакомка»
в осенний безумный туман.
И девочка в новом столетье,
его не забудет стихи,
За всех он споет и ответит,
за взлеты, разврат и грехи,
И только усталый профессор,
в Париже не сможет забыть
Как в башне еще до рассвета,
сумел он ПОЭТА открыть.
А в Башне было шумно и тревожно Тень Незнакомки
А в Башне было шумно и тревожно,
Враждебны тайно, явно влюблены
Поэты проверяли осторожно —
Не избежать сраженья и войны.
И чья-то боль стояла за стихами,
И чей-то взлет падением грозил.
Вдруг строки «Незнакомки» в этом гаме.
О, как он тихо-тихо говорил.
И смолкли, отрешившись, все поэты.
И слушали в печальной тишине.
И Незнакомки явные приметы.
И танец при сияющей луне.
Холодный свет, печали и туманы.
Бальмонт очнулся первым и поник.
И стал тогда для всех таким желанным,
Не затерялся он средь остальных.
А страсти там так яростно кипели,
Все понимали – истина в вине-
И только на рассвете птичьи трели
Вели их по внезапной тишине.
Рождение поэта – это мука,
Но он взлетел, чтобы потом упасть,
Враждебны тайно, от такого звука
Все воскресали в темноте опять.
И где-то затерявшись в ресторане,
Упрямо ждал явления страстей,
А женщина заманит и обманет,
И он во мглу бредет один, ничей…
2. Анна
Она ждала на Невском до рассвета,
Она хотела суть его понять.
Но не было в ночной глуши поэта.
Он продолжал по городу гулять
И пить вино,
