Ведь что такое интеллигентность? Это не количество знаний. Сейчас все всё знают. Настоящая интеллигентность – это доброжелательность! Каждый человек прекрасен до тех пор, пока он не докажет тебе обратное. Вот мы с вами, в сущности, не знакомы. А вы проявили ко мне доброжелательность: время теряете, слушаете меня. Потому что вы – по-настоящему интеллигентный человек.
– Я такой, – согласился Федя. – А этот жлоб… Собака… Собака, значит, – из стакана, а люди – прямо из бутылки. Не люблю я таких людей! Не уважаю!
– Я тоже, – легко согласился Никитин и выпил половину фужера.
– И начальник твой жлоб! – разоблачил Федя. – Всучил пиджак, а теперь всю жизнь попрекать будет.
– Ну что вы, он не будет…
– Глазами. – Федя слегка вытаращил свои глаза. – Так и будет все время показывать: я тебе пиджак дал, я тебе пиджак дал… Вот я у Петровича трешку взял, говорю: «С получки отдам». А он говорит: «Можешь не отдавать». Ну я и не отдал. Так он мне теперь глазами все время показывает, что я ему должен «спасибо» говорить. Тьфу! Знал бы – отдал бы! Вот так и начальник твой.
– Он не такой, – заступился Никитин.
– «Не та-акой…» – передразнил Федя. – Что ж он тебе пиджак-то с пятном дал…
– Где пятно? – Никитин стал себя оглядывать.
– А вот…
На локте действительно было совсем свежее, влажное пятно.
– А раньше не было, – удивился Никитин. – Что же делать?
– Можно вывести, – успокоил Федя. – Спиртным надо.
Федя взял салфетку, окунул ее в фужер с портвейном и потер салфеткой рукав. Пятно из бледно-серого стало темно-коричневым.
– Вот! Высохнет, ни фига не будет заметно, – пообещал Федя.
– И здесь немножко. – Никитин показал пятнышко возле кармана.
Федя замыл и там.
– Я тебе друг? – спросил Федя.
– Друг! – Никитин убежденно кивнул головой.
– Так вот. Слушай меня. Отдай-ка ты ему этот пиджак. Пусть он им подавится.
– Правильно, – согласился Никитин. – Надо сейчас же вернуть, а то вдруг запачкаю.
– Официант! – Федя щелкнул пальцами в воздухе, как кубинец. – Бутылку крепленого и банку килек! С собой!
Друзья подошли к подъезду.
Никитин еще раз при электрическом свете осмотрел пиджак. На нем горели размытые, почти черные пятна, похожие очертаниями на контуры Каспийского моря.
– Все равно видно, – огорчился Никитин.
– Не высохло еще, – успокоил Федя. – Высохнет, ни фига не будет заметно.
– Знаете что, Федя, а может быть, вы отнесете? – попросил Никитин. – А то мне как-то… Вы скажите, что я заболел. А это обязательно высохнет. И поблагодарите. А? – Лицо Никитина приняло мучительное выражение.
– Давай, – легко согласился Федя. – А куда нести?
– Третий этаж, возле лифта. Справа.
Федя взял пиджак
