но в ее взгляде чувствовалось нечто такое, отчего она казалась намного старше.
Озабоченное выражение тут же исчезло с ее лица, сменившись напускным безразличием. Повернувшись к Счастливчику, она показала куда-то вперед. В чем бы ни заключалась ловушка, им требовалось, чтобы он оказался подальше от этого места. Разумно – поймать предсказателя не так-то просто. Если его чувство опасности намекнет ему даже на малейшую возможность ловушки, он сбежит. Женщина наверняка знала его слабое место, но, вероятно, не хотела его использовать, пока они не окажутся вдали от посторонних глаз.
И даже тогда ловушка могла не сработать. Счастливчик был вооружен, а многие слабости эпиков использовать крайне непросто.
Я продолжал наблюдать. В чем бы ни заключалась проблема Ловкача, она, похоже, не имела никакого отношения к женщине. Он отчаянно жестикулировал, показывая назад в сторону театра. Если он убедит Счастливчика вернуться…
Ловушка так и не захлопнется. Мстители отступят, исчезнут, выберут новую цель. Могли уйти годы, прежде чем мне бы представился второй шанс.
Этого я допустить не мог. Глубоко вздохнув, я опустил винтовку и повесил ее на плечо, затем вышел из переулка на улицу и направился к Счастливчику.
Пришло время предоставить мстителям мое резюме.
2
Я быстро шагал по стальному тротуару, то входя в круги света, то выходя из них.
То, что я собирался сделать, было очень глупо. Примерно так же глупо, как есть мясо, купленное у торговцев на нижних улицах, а может, еще глупее. Мстители крайне тщательно планировали свои убийства. Я не собирался вмешиваться – лишь понаблюдать, а потом попытаться убедить их взять меня к себе. Выйдя на улицу, я вмешался в их планы, в чем бы те ни заключались. Возможно, конечно, что все шло именно так, как предполагалось, и появление Ловкача предусматривалось заранее.
А может, и нет. Ни один план не совершенен, и даже мстители порой терпели неудачу. Иногда они отступали, оставив жертву в живых. Лучше уйти, чем быть схваченным.
Я не знал, что именно происходит сейчас, но должен был хотя бы попытаться помочь. Упустив такую возможность, я бы проклинал себя всю оставшуюся жизнь.
Все трое – Счастливчик, Ловкач и красотка – повернулись ко мне.
– Донни! – крикнул я. – Ты нужен нам в «Риве»!
Ловкач нахмурился, разглядывая мою винтовку, затем полез под куртку за пистолетом, но доставать его не стал. Счастливчик удивленно поднял брови. Если бы я чем-то ему угрожал, он сразу бы это почувствовал, но в ближайшие несколько минут я ничего ему делать не собирался, и никакого предупреждения он не получил.
– Ты кто вообще такой? – спросил Ловкач.
Я остановился.
– Кто я такой? Треск, Донни! Я уже три года работаю у Шприца. Что, так сложно запомнить?
Сердце мое отчаянно колотилось, но я старался не подавать виду. Шприц заведовал театром «Рив». Он не был эпиком, но
