широка, чтобы вместить в себя различные возможности – наименования кандидата паствой раньше созыва собора епископов или одобрения кандидата, выдвинутого собором: «Степени их [клира и мирян] участия в избрании и по канонам, и по примерам из истории древней Церкви различны»[558]. Л. А. Тихомиров возражал на предложение Аксакова, полагая, что формально составленное епархиальное собрание или съезд может стать легкой жертвой «кружковых и партийных интересов». «Современный наш народ отвык от практики соборности», – указывал Тихомиров, ссылаясь на пример современных гражданских собраний, исполненных партийной борьбы[559]. По мнению Тихомирова, клир и миряне должны указывать кандидатов посредством организации неформальных собраний на приходах, в монастырях или даже в частном порядке. По результатам обсуждения эти собрания присылали бы митрополиту имена желаемых кандидатов, которые могли бы учитываться избирательным архиерейским собранием. Тихомирову возражали Аксаков и священник А. П. Рождественский, указывавшие, что партийная борьба наступит скорее в указанных им рамках, через агитацию и сборы подписей, чем в ходе правильно составленного собрания. В конечном итоге большинством в 39 против шести голосов была принята формула: «Клирики и миряне участвуют в указании кандидатов на епископские кафедры чрез епархиальные съезды или собрания»[560].
Наконец, Присутствие рассмотрело деликатный вопрос об утверждении епископа императором. По мнению И. С. Бердникова, ссылавшегося на протоиерея А. М. Иванцова-Платонова, государственной власти следовало бы дать лишь право устранения того или иного кандидата[561]. Н. П. Аксаков полагал, что государь должен утверждать лишь Патриарха, но не епископов[562]. Но большая часть ораторов высказалась за право государя утверждать выбранного кандидата. А. И. Алмазов обуславливал это требование тем, что епископы пользуются «целым рядом гражданских прав, соответствующих их высокому положению»[563], а по мнению Н. А. Заозерского, – раз в выборе епископа участвуют клир и миряне, «странно было бы отказать государю в соизволении на такое избрание»[564]. Несколько курьезной являлась аргументация А. А. Дмитриевского: большая часть епископского облачения (саккос, митра, мантия с источниками, большой омофор), указывал он, находит свое основание в монаршем благоволении. Если бы епископы перестали утверждаться государем, «то им естественно пришлось бы отказаться от многих нынешних прерогатив чести, полученных ими по милости и соизволению Защитника и Покровителя Церкви – Государя Императора»[565]. При рассмотрении окончательной формулы члены Присутствия пришли к мнению, что лучше говорить о соизволении государя, чем об утверждении государем. Первый термин, заметил товарищ обер-прокурора А. П. Рогович, «вполне соответствует тому, что здесь говорилось, и выражал бы собой то, что утверждение епископа на ту или другую
В большинство вошли митрополиты Антоний (Вадковский), Владимир (Богоявленский) и Флавиан (Городецкий), архиепископы Никандр (Молчанов), Иаков (Пятницкий) и Сергий (Страгородский), епископы Арсений (Стадницкий), Стефан (Архангельский) и Леонид (Окропиридзе), протоиереи П. И. Соколов, М. Н. Казанский, И. И. Коялович, Ф. И. Титов, М. И. Горчаков, А. П. Мальцев, К. В. Бречкевич, К. И. Левитский, Ф. Успенский и И. Сребрянский, священники А. П. Рождественский и Т. В. Козловский, профессоры В. Ф. Певницкий, И. С. Бердников, МА. Остроумов, Н. И. Ивановский, М. Е. Красножен, А. И. Бриллиантов, И. И. Соколов, И. В. Попов, К. Д. Попов, Н. А. Заозерский, а также М. А. Машанов, Н. Д. Кузнецов, В. П. Шеин, АА. Киреев, А. А. Папков, Н. П. Аксаков, обер-прокурор П. П. Извольский и товарищ обер-прокурора А. П. Рогович. Меньшинство составили архиепископы Димитрий (Ковальницкий) и Антоний (Храповицкий), профессоры А. И. Алмазов и СТ. Голубев, а также П. Б. Мансуров и Л. А. Тихомиров. Профессор А. А. Дмитриевский и прот. ТИ. Буткевич выдвинули формулу «Епископ избирается собором епископов под председательством митрополита без участия клира и мирян». А. А. Нейдгардт и проф. Н. Н. Глубоковский воздержались от голосования.
См.:
