Рувах остановился перед большой узорчатой дверью – а точнее, воротами, – и ребята налетели друг на друга. Никто не произнес ни слова, пока Рувах вставлял ключ в скважину. А потом ворота медленно распахнулись.
Первым делом ребята услышали низкое гудение, словно в очень тихой комнате работал кондиционер.
Теперь Рувах двигался куда медленнее: он вплыл в новый зал, поманив остальных за собой. Оказавшись внутри, они поняли, что это вовсе не зал. Солнечный свет сочился сквозь навес листвы над их головами. С высоких деревьев с длинными изогнутыми ветвями и огромными каплевидными листьями свисали лозы плюща. И под ногами был вовсе не камень, а плотно утоптанная земля.
– Это сад, – прошептала Брианна.
Было так тихо, что девочка не смогла заставить себя говорить в полный голос. Пугающе тихо – если не считать того самого странного гудения.
– Хотя немножечко жуткий сад.
Ребята двинулись за Рувахом по тропе, и им на плечи легли тяжелые плети плюща. В отличие от Пещеры, казавшейся таинственной и потусторонней, это место создавало более реальное, более живое впечатление.
– Будьте осторожны, – предупредил Рувах. – Сейчас мы за пределами Пещеры.
– Похоже на то место, куда мама водила нас в городе, помнишь, Ксави? – громко выпалил Эван к досаде всех остальных. – Механический сад!
– Ботанический, – приглушенным голосом поправил Ксавье. – И да, немного похоже.
– А почему все шепчутся?
– Тссс.
По тропе они обошли несколько высоких деревьев, на которых висело еще больше лоз, и они касались лиц и плеч шагающих мимо ребят. Тропа была красной, будто сама почва имела такой цвет. Не обычный красновато-коричневый, как у глины, но ярко-томатный, как кетчуп.
Или кровь.
Брианна наткнулась на ветку и испуганно отпрыгнула, потирая укол на щеке.
– Острая, – шепотом пожаловалась она. – Больно.
Протянув руку, Брианна отвела с пути ветки и плющ и осторожно пошла дальше. Остальные последовали ее примеру, чувствуя, что растения вокруг не особенно-то рады их присутствию.
Ребята дошли до конца тропы, где стояло одинокое дерево, на котором не росли ни мох, ни плющ. Его длинные ветви свисали до самой земли и погружались глубоко в нее. Это выглядело так, как будто они росли прямо из красной почвы.
– Никогда не видел, чтобы дерево так делало, – пробормотал Мануэль, подаваясь вперед, чтобы рассмотреть исчезающие в земле ветки. – Должно быть, оно само себя пересаживает…
– Ты прав, принц Мануэль, – проговорил Рувах.
Пригнувшись, он зашел под ветви. Ребята увидели, как из рукавов мантии показались руки с ярко сияющими, словно сделанными из света, пальцами. Им уже доводилось несколько раз видеть ладони Руваха – но не лицо. Проводник принялся копать, разбрасывая в стороны красную землю, поблескивавшую на свету.
