чувства и разум. Заставил сердце биться быстрее и успокоил издерганные нервы. Для Отмеченного порох был самой жизнью.
Спутница похлопала Таниэля по плечу, и он обернулся к ней. Она была на целую голову ниже его. Длинный дорожный плащ чуть полнил хрупкую девичью фигуру, зато хорошо сохранял тепло. Широкополая шляпа скрывала черты лица. Было довольно холодно для начала весны, а Ка-Поэль приехала сюда из куда более теплых краев.
Маленькой, покрытой веснушками рукой девушка насмешливо указала на здание. Таниэль вспомнил, что она никогда не видела таких огромных строений. В резиденции правительства Адро, высотой в шесть этажей и шириной в хорошее поле битвы, размещались кабинеты всех Пэров и комнаты их прислуги.
– Пришли. – В утренней тишине голос Таниэля прозвучал слишком резко. – Солдаты сказали, что он здесь. Но у него нет своего кабинета. Или появился сегодня ночью? Возможно, я выбрал неподходящее время…
Таниэль замолчал. Разговаривая с немой, он выдал свою неуверенность. Тамас побледнеет, как мертвец, когда услышит о Влоре. Конечно, Таниэль сам во всем виноват. Он только сейчас заметил, что все еще держит табакерку. Дрожащей рукой он высыпал новую темную полоску на большой палец. Вдохнул порох и запрокинул голову. Сердце застучало чаще, силуэты в темноте стали отчетливей, а звуки громче. Ощутив действие порохового транса, он удовлетворенно вздохнул и поднес руку к свету уличного фонаря. Рука больше не дрожала.
– Поэль, – обратился он к девушке, – я давно не видел Тамаса. Он суров со всеми, кроме близкого окружения. Сабона. Лайоса. Они его друзья. А я просто солдат. – (Зеленые глаза разглядывали его из-под широкополой шляпы.) – Понимаешь?
Ка-Поэль коротко кивнула.
Таниэль потянулся к отвороту куртки и достал из-за пазухи свой альбом. Переплет из телячьей кожи выцвел, листы истрепались от частого использования и долгой дороги. Он бегло просмотрел страницы и отыскал портрет фельдмаршала Тамаса.
– Вот, – произнес Таниэль, показывая Ка-Поэль рисунок.
Нарисованный углем портрет местами затерся, но суровое лицо фельдмаршала трудно было не узнать. Ка-Поэль быстро рассмотрела изображение и вернула альбом.
Таниэль открыл массивную дверь и прошел в главный зал. Его встретила кромешная тьма, только одно пятнышко света виднелось возле лестницы слева. Единственный фонарь висел на стене, а под ним на стуле дремал уставший человек в мундире.
– Я вижу, Тамас продвигается по службе.
Таниэль прислушался к эху, загудевшему под сводами главного зала. Он с удовольствием отметил, как быстро Сабон вскочил со стула. Морщины на смуглом лице солдата Таниэль смог разглядеть только благодаря пороховому трансу. Сабон выглядел постаревшим лет на десять, хотя они не виделись лишь два года.
– Не нравится мне здесь. – Таниэль снял с плеча ружье и ранец и положил на роскошный красный ковер. Затем нагнулся, чтобы растереть ноги, затекшие за двадцать часов тряски в дилижансе. – Слишком холодно зимой, слишком
