мысль грела мне душу вот уже несколько месяцев, с тех самых пор, как я наконец смогла четко сформулировать собственные желания: моральное облегчение эта идея мне принесла, но вот решимости не добавила. И я все оттягивала и оттягивала неминуемый разговор, с каждым днем утопая все глубже в трясине криков, претензий и ссор.
Высыпав получившийся порошок в рожок, я как следует утрамбовала его, как требовала того технология, нажала кнопку на кофемашине, упала в мягкое кресло в углу и закрыла глаза, наслаждаясь мерным жужжанием старушки, с усилием выдавливающей мне эспрессо.
Из-за двери высунулось круглое лицо с самым виноватым выражением, какое только может изобразить человек, не ощущающий вины, чтобы добиться своего:
– Любимая, сделаешь мне тоже кофе?
– Любимая? – у меня вырвался нервный смешок. – Ты меня вроде придушить собирался.
– Ну прости! – на пол возле меня на колени плюхнулось тело. – Я просто не выспался. Прости, прости, прости! Я так больше никогда не буду! Хочешь, сходим в ресторан? – Антон протянул ко мне руки в попытках обнять.
Я метнулась в сторону, забившись как можно глубже в кресло, лишь бы избежать отвратительного телесного контакта. Он сделал вид, что не заметил. Ха, если бы перед этим не орал, то сейчас бы уже зашелся в истерике.
– Ну и куда? – ради приличия и с целью подколоть поинтересовалась я. – В какую-нибудь пивнуху? Нет уж, иди сам!
– Что ты, любимая! Выбирай сама! Пойдем, куда захочешь!
– Допустим, – я перебирала в уме варианты, которые точно не придутся ему по вкусу, – в итальянскую кафешку на углу у метро, я уже давно хочу в нее сходить.
– Сколько раз повторять: не говори «давно хочу»! Как будто я тебя никуда не вожу! – лицо Антона снова вспыхнуло яростью.
– Все ясно, иди сам, куда хочешь.
– Нет-не-нет, извини! Я погорячился! Говорю же – не выспался… – Он наконец-то отодвинулся, и я начала нормально дышать, осознавая, что снова инстинктивно задержала дыхание при приближении врага. Он тяжело плюхнулся на свой жесткий табурет, которому никогда не изменял по утрам и заискивающе взглянул на меня. – Ты сделаешь завтрак?
Мне ужасно хотелось послать своего законного супруга ко всем чертям, а потом запустить тарелку ему в голову, но я только улыбнулась и принялась варить кашу. Выверенный рецепт: пять ложек крупы на два стакана молока и две столовых ложки сахара – по-другому он не ест. А я люблю послаще. Замерев с ложкой в руке, я украдкой взглянула на Антона, с головой зарывшегося в макбук и не воспринимавшего окружающую реальность, и всыпала четыре полных ложки сахара, тихонько улыбаясь себе под нос. Жалкое, должно быть, зрелище; но ведь должна я хоть как-то держаться на плаву в этом болоте.
Разваренная овсянка с кусочками яблока выглядела настолько эстетично, насколько вообще может выглядеть каша. Эспрессо в прозрачных чашках притягательно
