заведение – это нормально, это по закону, а дать в морду наглецу в том же заведении – это преступление? – задал я резонный вопрос, и дружинник в синем плаще в очередной раз сделал кислую мину.
Павол так и не очнулся, его унесли к лепиле, как выразился один из сидевших в таверне дружинников. На первый взгляд, хорошее сотрясение и перелом челюсти, но я могу ошибаться в диагнозе, я не доктор. А вот суета поднялась в зале сразу, дружинники было подбежали ко мне, но так ничего и не сказали. Просто попытались поднять и привести в чувство чеха, а когда это не удалось, унесли его из зала. Через несколько минут пришел этот, в плаще, сотник Андрей, он-то и учинил мне допрос, зачем, почему, с какого такого перепоя я ударил кулаком несостоявшегося дуэлянта по лицу.
– Вчера вот в таверне в Форте мне сразу сказали, никакого оружия. Там тоже хулиганы напали, и все нормально закончилось, а тут, оказывается, нужно было на мечах драться, – продолжал я возмущаться, – так вы уж сразу, в таком случае, предупреждайте, мол, так и так, Антон, кулаками не маши, режь его сразу на глазах у публики…
– Хватит, понятно, – раздраженно махнул рукой сотник и прошелся по залу таверны.
В этот момент дверь открылась, и вошли трое… Как бы это сказать, не воины, не рыцари – возмущенные иностранцы с мечами. Выглядели они немного комично: тоже колготки, как и у Павола, рубашки с пухлыми короткими рукавами темного цвета, кружевные панталоны и береты с перьями. У всех троих на поясе висели мечи, и один, самый старший из вошедших, с козлиной бородкой, начал тыкать в меня пальцем и кричать по-русски с заметным акцентом.
– Мы требуем, чтобы вы арестовали его и выдали нашему правосудию!
– Видал, – ткнул в меня пальцем сотник Андрей, – международный скандал назревает! Подрался бы с ним на мечах, ничего бы не было!
Я рассмеялся в кулак, посмотрел на кричащего чеха, встал из-за стола и взялся за рукоять меча.
– Так я могу прямо сейчас с этими подраться, если надо! – и ткнул пальцем в старшего иностранной делегации, – слышь, чучело, к тебе обращаюсь, – развязно и четко проговорил я ему в лицо, – крови хочешь, выходи, драться будем. Один ссышь, так я с тремя сразу готов.
Я вынул меч из ножен и совершил несколько движений им по воздуху, имитируя удары и разминая кисть. Крутанул в правой руке клинок, потом переложил в левую, после взял рукоять двумя руками и сделал замах из стойки. Удовлетворившись произведенным эффектом, я убрал тати в ножны, а чех, к которому я обращался, принялся переводить остальным смысл моих слов. Сотник сидел с каменным лицом и не предпринимал никаких действий. Наконец, тот самый чех, предъявивший мне претензии, крикнул громко.
– Ты пожалеешь об этом! – и вся троица покинула таверну, с размаху хлопнув дверью.
– Артист, – усмехнулся Андрей и крикнул, обращаясь к кому-то за стойкой, – пива мне принесите, в горле пересохло, – а потом буркнул в сторону, – работаешь, работаешь тут, стараешься по ночам, никто пивом
