мне отпуск! Ты в четверг уже будешь на работе.
– Этого хватит, – я улыбаюсь.
– Ладно, я поехала. До четверга.
Она встает, снимает свою куртку с вешалки и, по пути одеваясь, направляется к выходу. Но я недолго наслаждаюсь одиночеством: ко мне подсаживается Шаров.
– Признайся, крошка Мэри, как тебе удалось влезть в «Оушен»? – спрашивает он, и черти в его глазах танцуют сальсу.
Кому-нибудь другому я бы ответила, что сделка с «Оушен» – это показатель моего профессионализма и деловой хватки, но только не Шарову. Почему он вообще интересуется?
– Вообще-то, это заслуга Вити, – изображаю улыбку.
– Да ладно? А кто прислал цветы, тоже не расскажешь?
К чему он клонит?! Сохраняю внешнее спокойствие, хотя по спине пробегают мурашки: вверх, вниз и снова вверх.
– Ты слишком любопытный, Георгий.
– А ты – зануда, – он морщит нос. – Лучше я вернусь к Алевтине.
– Удачи.
Как только Шаров уходит, его место сразу же занимает Рябинов, разгоряченный парой литров, а, может, и больше, эля.
– Куда Безухова делась? – спрашивает он.
– Ей срочно пришлось уехать: какие-то семейные проблемы.
– У нее? – он смеется. – Она же не замужем!
– Я тоже, если ты не забыл.
– Я не успеваю следить за твоей личной жизнью! – его смех становится еще громче.
Я достаю из пачки сигарету и закуриваю.
– Варнас, бросай курить: тебе это не идет!
– По-моему, ты должен петь мне дифирамбы, а не отчитывать, – язвительно произношу я.
– Так о тебе же забочусь!
– Ну-ну.
– Что хотел Шаров?
– Узнать подробности сделки с «Оушен». Я сообщила, что это твоя заслуга, – выпускаю струйку дыма. – Но я нахожу его интерес нездоровым.
Рябинов сразу же делается серьезным. Видимо, он тоже не доверяет Шарову.
– Ты мне лучше вот что скажи: Терехов прислал цветы?
Причем здесь Терехов? Разве это так важно? Мне не раз присылали цветы на работу – клиенты, поклонники, даже родители – на прошлый день рождения. Прежде никого не волновала личность отправителя, так что же изменилось теперь?
– Без комментариев.
– Значит, он. Я-то заметил, как он на тебя пялился на той встрече. Будь осторожней, он тот еще козел!
Козел? После вчерашнего ужина Феофан Эрнестович вызывает у меня другие ассоциации. Без сомнения, местами он крайне самодоволен, но в общем и целом производит положительное впечатление. Что-то в нем есть такое…«Даже не думай!», – здравый рассудок топает ногами.
– Странно слышать это от тебя. По-моему, это ты развлекался с его женой.
– Ты за него заступаешься? – Рябинов приподнимает брови.
– Давай закроем эту тему, – тушу сигарету в пепельнице и кладу в рот два мятных
