Конечно, он упомянет мое имя, но этого никто не услышит… Генеральный похвалит, подчиненные будут восхищаться, подхалимы – падать к его ногам, а завистники – злобно шипеть в углу. Что остается делать мне? А я… Мне повезло: вхожу в круг избранных и называю его Витя, пусть только в глаза и при коллегах, и когда хорошее настроение. «Поэтому придется радоваться за успех Вити с остальными избранными, и нужно попытаться делать это искренне», – произносит здравый рассудок. Тщеславие рассыпается в проклятьях, потому что прекрасно понимает, что должность директора Департамента удаляется от нас, словно горизонт… Видимо, судьба решила, что на сегодня с Рябинова хватит злоключений и пора подсластить его участь.
Делаю глубокий вдох и с грустной улыбкой произношу:
– Конечно, мы их сделаем.
Ровно через десять минут, как и обещала секретарша преклонного возраста, в переговорную входит президент «Оушен» в компании Алексея Константиновича. Феофан Эрнестович Терехов практически на голову выше своего вице-президента. Он выглядит на тридцать с небольшим – крайне странно, ведь Рябинову уже сорок два. Быть может, Витя ошибся, и это не его однокурсник? Здравый рассудок крутит пальцем у виска: вряд ли имеются тезки с подобным ФИО.
Вьющиеся смоляные волосы, легкая небритость, узкий разрез черных глаз… Дорогой иссиня-черный костюм идеально сидит на нем, а расстегнутая верхняя пуговица бледно-голубой сорочки – явно не по протоколу – напоминает окружающим, что здесь он – Бог. Здравый рассудок сразу же отчитывает меня за нездоровый интерес и заставляет перевести взгляд на более безобидный объект – Рябинова. Тот приоткрывает рот на пару секунд, но тут же приходит в себя и встает с места, чтобы обменяться рукопожатиями с пришедшими.
Я, как и предполагает этикет, продолжаю сидеть и лишь чуть заметно улыбаюсь, стараясь следовать совету здравого рассудка и не смотреть более на Терехова. Может, вообще покинуть помещение: тут все «порешают» и без меня, какой смысл отсвечивать рядом с Рябиновым? Еще этот Терехов, со своей небритостью и прищуром, уставился на меня, как на экспонат в Кунсткамере. Он смотрит с минуту, после чего через стол протягивает мне руку. Шутит? Это даже не смешно! Что он себе позволяет? Удивленно поднимаю глаза, но его не смущает мой недоумевающий взгляд, поэтому не остается ничего иного, как вложить в его руку свою ладонь. Не люблю, когда ко мне прикасаются посторонние люди. Мурашки пробежались сначала вверх, потом вниз – наверное, от злости… Впрочем, Терехов не собирался обмениваться рукопожатиями: он лишь чуть сжимает мою ладонь, после чего аккуратно освобождает ее, а его глаза еще больше сужаются. Извращенец какой-то!
Наконец все усаживаются, и наступает момент обмена визитками – любимый ритуал Рябинова. Свои визитки он заказывает отдельно – из пластика, с использованием объемного лака 3D и тиснением дифракционной фольгой – уж точно не под стать корпоративным. Сдерживаюсь из последних сил – еще немного и убью его!
Терехов берет в руки его визитку, внимательно изучает, и его глаза расширяются.
– Виктор?
