слова. И в то же время не оставляющие сомнений.
Строки, хранящие знакомые с детства воспоминания. Она говорила… Нет, смеялась. И шептала на ухо жаркие фразы. Обещания.
«Мой возлюбленный муж».
Одна эта фраза заставила Регана почувствовать себя величайшим мерзавцем.
Он не любил свою жену. Это понимание пришло к нему не сейчас, ни в этот момент. Но именно сейчас он понял, что согласился со своими мыслями. Да, не любил. Но он принес клятву.
«Сейчас я должна покинуть вас и мою страну, которую люблю, так же, как и вас».
Реган читал и с каждой фразой чувствовал, как силы, спящие в летаргии равнодушия, начинали оживать. Дочитав, он коснулся ее имени, застывшем в белом пространстве бумажного листа.
«Наша встреча состоится вскоре. Может быть, через день-два».
Его тоже ждала длинная дорога. Но сначала ему придется решить все проблемы здесь. Слишком долго он ждал, надеялся непонятно на что. Пытался скрыться от собственных страхов. Собственных чувств.
В этот раз он ощутил, почувствовал изменение реальности. Смещение пространства. Некоторое время Реган раздумывал, как следует поступить. И может ли он принять решение, не зная всего.
Он даже не знал, хочет ли принимать решение. Но ведь он уже решил. Или кто-то решил за него. Как все не вовремя.
Реган нашел в себе силы обернуться. Все-таки он мужчина.
Девона стояла, прислонившись к стене. Одна рука была прижата к губам, другая покоилась на рукояти ножа. Раньше он не видел у нее оружия. Впрочем, часто ли они встречались в последнее время? Единожды.
Ее появление в этот раз оказалось совсем не таким неожиданным. Теперь ей больше шел этот цвет волос. Или она сама изменилась, научилась одеваться настолько гармонично, насколько это было возможно. Или просто научилась быть собой. Жить в этом мире.
Научилась жить здесь? Что ей сказать? Что он женат? Разве эти слова не оправдания? Фиона, прости.
– Теперь ты приходишь, когда хочешь?
Она покачала головой.
– А плакать не надо. Первый раз вижу, что ты плачешь. Странно, в книгах об этом не пишут. Ты приходишь ко мне? Сюда? Как это возможно?
– Я летаю. Научилась летать. Я же дракон, пусть и без крыльев. Это так необыкновенно, мчаться сквозь тьму.
В комнате потеплело, и мелькание белых звездочек стихло. Теперь между ними было только слабое сияние свечи.
Изображение дракона на платье сжимало в своих лапах цветущую ветвь, и белые слезы серебра стекали прямо по складкам к ее босым ногам.
Это сделать проще-простого, прикосновение самая обыкновенная в мире вещь.
Какая нежная и теплая у нее кожа.
Сколько прошло времени? Сколько дней унес ветер?
– Мне было так плохо. Реган, мне было плохо.
«Мой возлюбленный муж…»
– Нет, нет, нет.
Сколько сил нужно было,
