этого мира в любом случае лучше, чем всё, что здесь, в этой сумеречной клоаке бытия.
Поэтому я иду к Тебе, Боже, иду к Тебе, единственно верным путём , Сам знаешь каким. Встречай Своего блудного в бытности сына.
8. Призрак
15:09
Ты мне говорил не расстраиваться, что не могу нигде пристроиться, вписаться в ту или иную систему, быть принятой обществом тем или иным. Но я горевала. Долго и глубоко.
А Ты всё говорил: «Забей. Они занимаются всем, потому что не слышат Меня, не говорят со Мной, хотя и утверждают, что их молитвы это и есть их слова в Мою сторону, но их слова уходят в молоко. Они устраивают свой быт и работу, пыхтят, пыжатся, выискивают, нападают и защищаются, стараются выжить, лечатся, строят карьеру, зарабатывают, потому что забыли, что скоро умрут и придут сюда, ко Мне с пустыми руками и разведут ими здесь в стороны».
Но для чего же тогда и рождаться тут, в болоте? Нельзя ли сразу к Тебе? А Ты говорил: «Вы все уже у Меня, только не все это видят, поэтому и живут именно так, как не видящие и не слышащие. Я говорю всегда и всем, но они не слышат. У них плеер в ушах, там разная музыка и аудиокниги, а Мой голос в воздухе».
Но я тоже носила наушники и слушала книги, старалась заглушить Твой голос, но продолжала слышать Тебя сквозь шумиху звукозаписей. Мне хотелось любви, хотелось замуж, хотелось рожать детей.
И это прошло. Всё вдруг опало как листва глубокой осенью. Осыпалось и стало легко, груз желаний сошёл, оголив мою суть, мою лёгкую суть. Я поняла, нет, ощутила всем существом, что всё, чего хотела – семьи, общественного признания, материального благополучия, социальной востребованности и защищённости, и т.д., всё – навязано мне такими же потерянными, как сама, утратившими беззаботность, присущую нам до рождения и зачатия. Она же может вернуться посмертно. Но ко мне она вернулась тут же. И стало смешно смотреть, чем люди занимаются и кичатся. Их же нет, ибо не было до зачатия и скоро опять не станет, но они суетятся, словно бы были и будут всегда. Даже придумали себе сказку, что будут всегда, не умрут или хотя бы воскреснут в этом же теле, с письками и сиськами и будут есть рыбу с мёдом.
Когда меня не было я не ела. И не пила. И не спала. И не пела. И не писала. Не сикала и не какала. И мне этого не хотелось. Так и теперь не хочется. Ничего не хочется. Даже чтоб не хотелось, ибо не хочется. Нет охоты. Не охочусь ни за чем. Ибо нет ничего. Как может хотеться чего-то, чего нет вовсе?!
Не я, но призрак какой-то меня ходит, ест, пьёт, работает натурщицей на обнажёнке в академии художеств, сидит в соц.сетях, посещает театры,кафе, рестораны, поёт концерты, пишет эту фигню, говорит с Тобой… И Ты отвечаешь: «Ну, вот, наконец-то ты Дома».
Так вот он какой Твой… наш Дом. Если бы я была и у меня были чувства я бы сошла с ума от страха и ужаса. А так, мне пофиг. Ни страха, ни боли, ни радости. Призраки – плоти и крови не носят. Точнее – не чувствуют их. Ибо призраков не существует, как и всего остального. Есть только Ты и Твой Дом. Твой Дурдом.
