тарабарщина. Ничего нет по сути дела!Так зачем всё-таки Серёжа приглашал этого Кожемякина? И куда возил? Если они вернулись к вечеру, для чего им были нужны эти палатки и спальные мешки? А зачем рыбацкие кресла и снасти? В лесу ведь нет карповых прудов…
Для чего ему вообще потребовался нейрофизиолог? Может быть, у Серёжи было какое-то заболевание нервной системы? Но почему он скрывал от меня свой недуг? Не доверял? Неужели он считал меня настолько чужим человеком? Я его любила, и он не мог это не чувствовать и не видеть. Верил мне, отпускал одну на курорты, не боялся, что я ему стану там изменять. Опять же, управление бизнесом не побоялся доверить мне и моей Натусе.
И потом, зачем приглашать нейрофизиолога сюда? Не лучше ли было поехать в Москву: там диагностическая аппаратура лучше. Он же почему-то потащил столичного специалиста в лесной особняк. На какую-то непонятную охоту.
Нет, дело не в болезни нервной системы. Наверное, у них выявились общие увлечения, и Серёжа повёз Кожемякина за древними артефактами. Может быть, хотел показать ему остатки какого-то поселения. Но зачем было делать из этого тайну, отказываться от услуг водителя и охранников?
Ну и, наконец, эти конференции. В Ямов нейрофизиолога приглашал вовсе не Серёжа, а ректор университета. Он ведь организовывал мероприятия. Но какой смысл проводить их в нашей дыре?»
Ирина Геннадьевна поняла, что с наскока распутать новый клубок загадок не удастся, вздохнула и нажала на кнопку вызова:
– Ксения, пригласи ко мне Олега!
10. В прокуратуре
Вирятин долго искал клочок земли, где можно было бы пристроить свою старенькую «Нексию». Машин – пруд пруди. Все пригодные для парковки места заняты. И слева, возле двухэтажного кирпичного здания бывшего реального училища, сейчас областной прокуратуры. И справа, рядом с грандиозным новостроем в духе дворцов «новых русских», где размещалась епархия. И впереди, неподалёку от городского пляжа, где в этот тёплый осенний день проходили состязания по волейболу на открытом воздухе…
Наконец, Вирятин всё-таки извернулся и воткнулся между автомобилей, чуть не задев чей-то «Логан». Отдышался и включил почитаемый им рок семидесятых. Лишь когда в динамиках погасли последние ноты блюза «С тех пор, как люблю тебя», он выключил зажигание и вышел из машины.
Павел Валентинович поднялся к «вертушке» по лестнице с хромированными перилами.
– Вы к кому? – спросил его скучающий охранник.
– К Марине Вячеславовне. Она разве не предупреждала?
Тот нехотя пропустил Вирятина.
Помощница прокурора ждала гостя, сидя за компьютером в тесном кабинетике, столы которого были завалены папками и глянцевыми журналами. Как только он вошёл, она сразу же включила электрический чайник и убежала мыть чашки, оставив Павла Валентиновича одного.
Он сел возле неработающего вентилятора и начал просматривать надписи на папках, но не нашёл ни одной, которая намекала бы на дело об убийстве Сергея Петровича Дремлюгина. «Наверное, Марина его не взяла», – с досадой подумал он.
Вскоре
